В 1940-х годах именно он сыграл ключевую роль в формировании Лиги молодежи АНК, главной целью которой было изменение политической системы страны. В 1948 году Мандела был назначен Национальным секретарем Лиги, а в 1952-м – ее председателем. В течение последующих лет он активно участвовал в общественной деятельности, политических преобразованиях, направленных против все более агрессивных мер режима апартеида. Он стал одной из ключевых фигур в Кампании неповиновения несправедливым законам 1952 года и Суде по обвинению в государственной измене 1961 года. За это время его несколько раз приговаривали к тюремному заключению по законам апартеида и запрещали заниматься политической деятельностью. Понимая, что АНК ожидает еще более ожесточенная борьба, он принял активное участие в формировании новой секции освободительного движения – Umkhonto we Sizwe («Копье нации»), вооруженного ядра, чьей целью была подготовка к противостоянию. Сам Мандела стал первым главнокомандующим «Копья нации».

Он покинул страну в 1962 году и отправился за границу, чтобы организовать подготовку новых членов движения. По возвращении в ЮАР он был арестован за незаконное пересечение границы и подстрекательство к восстанию. На судебном заседании Мандела выступил в качестве собственного же адвоката. Суд Ривонии предъявил ему обвинение в саботаже. Вот его знаменитые слова из записи 1964 года: «Я боролся как против господства белых, так и против господства черных. Я чтил идеал демократического и свободного общества, в котором все граждане живут в гармонии и имеют равные возможности. Это тот идеал, ради которого я готов жить и к которому стремлюсь. Но если нужно, то ради этого идеала я готов умереть».

В тот же год суд Ривонии приговорил Манделу и других обвиняемых к пожизненному заключению на острове Роббен, неподалеку от Кейптауна. Уже будучи в заключении, Мандела ответил своим тюремщикам отказом на предложение свободы при условии, что он прекратит дальнейшую борьбу. «Узники не могут заключать соглашений; только свободный человек может вести переговоры», – ответил он.

Общий срок его заключения за борьбу с апартеидом и его зверствами составил 27 лет. Выйдя на свободу 11 февраля 1990 года, Мандела с тем же рвением вернулся к делу всей своей жизни, отчаянно стараясь достичь целей, поставленных им и его соратниками почти четыре десятка лет назад. В 1991 году на первой национальной конференции АНК в Южной Африке после запрета продолжительностью в несколько десятилетий Нельсон Мандела был избран Президентом АНК, а его давний друг и соратник Оливер Тамбо стал национальным председателем организации.

За жизнь, которая сама по себе является символом триумфа человеческого духа, Нельсон Мандела в 1993 году был награжден Нобелевской премией мира, вместе с Ф. В. де Клерком от лица всех южноафриканцев, прошедших через немалые жертвы и страдания во имя мира на нашей земле. Официальным концом эпохи апартеида считается 27 апреля 1994 года, когда Нельсон Мандела впервые принял участие в голосовании вместе со своим народом. Однако задолго до этой даты – еще до начала переговоров в Центре международной торговли в Кемптон-Парке – стало ясно, что АНК не намерен сворачивать с пути изменения будущего ЮАР.

10 мая 1994 года Нельсон Ролихлахла Мандела был избран президентом Южно-Африканской Республики. Даже после установления в ЮАР демократии этот необыкновенный человек продолжил свой неустанный труд на благо людей. Даже в отставке он принимал активное участие в решении таких острых социальных вопросов, как лечение ВИЧ и СПИДа и благополучие африканских детей. Свидетельством его острого политического ума, мудрости и неустанных попыток сделать мир лучше является учреждение престижной организации «Старейшины» – независимого общества выдающихся мировых лидеров, которые трудятся на благо всего мира. Опираясь на свой опыт и влияние, они помогают решать наиболее важные проблемы человечества и оказывают поддержку в продвижении общих интересов.

У господина Манделы остались жена Граса, три дочери, восемнадцать внуков и двенадцать правнуков».

Дочитав до конца, я с облегчением свернул листок, сделал глубокий вдох и закричал: «Amandla!» («Сила»), и моя семья ответила: «Ngawethu!» («Она – наша»).

В 2006 году к нам приезжала Лэйла Али, дочь Мухаммеда Али. Старик пожал ей руку и сказал: «Я и сам был борцом». Вернее и не скажешь. Когда было нужно, он сражался до последней капли крови, попав в тюрьму – проявил ум, а выйдя из нее – мудрость. Я не сразу понял разницу между этими двумя качествами, но теперь понимаю и надеюсь сам когда-нибудь подняться до его высоты.

Я все так же живу в доме на Хьютоне. В одиночку управлять всем нелегко, но я справляюсь – не без помощи Андиле и тети Маки. Каждый день я думаю о том, как было бы хорошо, если бы матушка Ксоли была с нами, но она предпочла вернуться домой к своей семье. Разумеется, она это заслужила. Все эти годы ее сестра заботилась о ее детях, пока она сама заботилась о моем деде, обо мне и всей нашей семье.

Кабинет моего Старика остался таким, каким был при его жизни, но все остальное изменилось. По выходным, которые мои дети проводят со мной, они бегают по дому и играют, и я знаю, что если дух деда все еще с нами, то он радуется их звонкому смеху. Со дня потери главы семейства мы вели отчаянную борьбу, но нашей семье к борьбе не привыкать. Манделы сильны. Манделы несгибаемы. Манделы способны выдержать многое.

Как и многие южноафриканцы, члены моей семьи очень коммуникабельны. Мы привыкли жить общиной. Я редко делаю что-то в одиночку – даже не обедаю один. Со стороны это кажется вполне нормальным, но наши сразу начали бы спрашивать: «Ндаба, у тебя все нормально? Все в порядке? Почему ты один?» Никто не ест в одиночку. Такова наша культура – и мне это нравится. Мне хорошо в любой точке мира, если я в приятной компании. Я – социальное существо. Для меня это не просто клише – ведь не место красит человека, а человек – место. Африканцы любят шумные вечеринки, веселые дни рождения, семейные праздничные обеды. В этот самый момент мы готовимся к празднованию столетия со дня рождения Мадибы, и это уж точно будет «мировой праздник».

Я верю в убунту – взаимозависимость всех людей, лежащую в основе всего. Эту мысль привил мне мой дед в процессе моего воспитания, и для меня это непреложная истина, потому что я каждый день вижу вокруг себя ее подтверждение. Я верю, что наш мир станет лучше, но знаю, что изменения в нем возможны только при условии единства, понимания и взаимодействия.

«Когда путник приходит в твою деревню, – говорил Мадиба, – если ему не приходится просить еды и воды – это убунту». Суть этой философии не только в том,