Древний зодчий, возводивший Торру, обнаружил пещеру и горячие источники, а потом удачно дополнил природу. Так в полу пещеры появились выдолбленные купели, сообщающиеся между собой. Ириана поднесла руку к решетчатому отверстию в стенке купели. Вода струилась у нее между пальцами и текла к такому же отверстию на противоположной стенке. Пройдя все купели, ручейки сливались в один поток и уходили еще ниже – в дремлющие недра.
Ириана глубоко вдохнула и откинула влажные волосы, прилипшие ко лбу. Прежде, чем погрузиться в купель, она тщательно вымылась в другом зале. Правила предписывали смыть с себя всю пыль и грязь внешнего мира. Дежурная ученица протянула Ириане невесомый халат лавандового цвета – цвета Сильбы. В нем она вошла во Чрево, чтобы снять возле купели. В сернистую воду Ириана погружалась совершенно голой, без посторонних предметов. Исключение она делала для материнского кольца, которое никогда не снимала.
Вокруг руки клубился пар. Ириана смотрела на кольцо. Огоньки свечей скользили по серебру, заставляли гранат вспыхивать и переливаться. Колокольчики пели на разные голоса, смешиваясь с журчанием воды. Ириана плыла в потоке живых звуков.
Вода была стихией Сильбы. Погрузиться в священные воды, не затронутые миром на поверхности, считалось равнозначным вхождению в жизнетворную кровь богини. Ириана знала: она – не единственная целительница, кто погружался в купель и ощущал, будто и впрямь находится в тепле чрева Сильбы. В такие минуты казалось, что оно принимает тебя одну.
И темнота над головой отличалась от темноты, с которой Ириана столкнулась в теле господина Эстфола. Там была чернота. А здешняя темнота была наполнена созиданием, покоем и еще не оформившимися мыслями.
Ириана смотрела в эту темноту, во Чрево самой Сильбы. Честное слово, она чувствовала на себе ответный взгляд. Нечто смотрело и слушало, пока Ириана тщательно обдумывала все, о чем рассказал ей Шаол.
Порождения древних кошмаров. Исчадия иного мира. Демоны. Темная магия. Темная сила, готовая обрушиться на ее родину. От этой мысли у Ирианы стыла кровь даже в горячей воде.
Вплоть до сегодняшнего дня она думала, что на полях сражений Эрилеи будет врачевать раны от мечей и стрел и восстанавливать раздробленные кости. Все это было ей знакомо, равно как и другие болезни, обрушивающиеся на военные лагеря, особенно в холодные месяцы.
Раны, наносимые чудовищами и демонами, разрушали не только тело, но и душу. Никакие мечи и стрелы не шли в сравнение с когтями, зубами и ядом. Злая сила змеей свернулась вокруг раны на спине Шаола… С виду – раздробленные кости и порванные жилы. Но к ним непонятным Ириане образом пристала чужеродная магия. По сути, опутала рану.
Ириана и сейчас не могла избавиться от ощущения чего-то липкого. Прикоснувшись своей магией, она что-то пробудила и потревожила.
Звон колокольчиков становился то тише, то громче, баюкая ее разум, призывая успокоиться и открыться милости Сильбы.
Вечером она пойдет в библиотеку. Поищет сведения, совпадающие с рассказом адарланца. Возможно, кому-то из ее предшественниц приходилось иметь дело с ранами, нанесенными магией.
Ириана столкнулась с особым случаем, когда исцеление требовало большего, нежели восстановление позвоночника. Об этом она догадалась еще в покоях Шаола. Но сражаться с неведомой силой, поселившейся в теле адарланца… Как?
Ириана задала вопрос вслух, обращаясь к пару, темноте, пузырькам воды и звону колокольчиков.
При осмотре демоническая сила отбросила ее магию. Обнаруженное ею было полной противоположностью ее самой и магии, которой она владела. Ириана всматривалась в темноту над головой. Земное чрево Сильбы звало к себе. Ей показалось, что она слышит ответ: «Ты должна войти туда, куда боишься ступить».
Ириана шумно сглотнула. Нырнуть в эту яму демонической силы, укоренившейся в спине адарланца…
«Ты должна войти», – шептала ей темнота. О том же пела вода, омывающая ее тело. «Ты должна войти». Ириане показалось, что кромка темноты опустилась ниже. Целительница вглядывалась в нее, продолжая думать о полученном задании.
Сражаться с чужеродной силой в теле бывшего капитана. Рисковать, проходя еще одно испытание. А не Хазифа ли его придумала? Рисковать ради адарланца, когда ее соотечественники ведут войну; оттягивать свое возвращение, когда каждый день промедления… «Я не могу».
«Не хочешь», – возразила мудрая темнота.
Ириана поежилась. Да, она обещала Хазифе задержаться и исцелить Шаола. Но теперь она знает, что ей противостоит. Выздоровление Шаола может растянуться на долгие месяцы, если она вообще сумеет найти способ ему помочь. Она обещала поставить его на ноги, и хотя некоторые увечья требовали от целительницы пройти совместный путь с пациентом, увечье Шаола Эстфола…
Темнота отодвинулась.
«Не могу», – продолжала твердить Ириана.
Темнота молчала. Где-то поблизости прозвенел колокольчик. Звук был чистым, бесхитростным.
Ириана моргнула. Звук вернул ее в окружающий мир. В собственное тело, которое она, наверное, ненадолго покидала. Темнота вновь стала просто темнотой, черным, непроницаемым занавесом. То, что отвечало Ириане, ушло. Возможно, своим упрямым отрицанием она разочаровала и прогнала невидимого собеседника.
У Ирианы слегка кружилась голова. Она села и пошевелила конечностями. Даже здесь, в богатой полезными веществами воде, они одеревенели от неподвижности. Сколько же она сидит в этой купели?
Она стала растирать мокрые, скользкие руки. Сердце колотилось. Ириана снова вглядывалась в темноту, словно та могла предложить ей другой ответ, другой путь.
Темнота молчала.
Зато Ириана услышала звуки, явно отличавшиеся от привычных шумов пещеры. Звуки чьего-то негромкого, судорожного дыхания.
Ириана повернулась, разбрызгивая капли с мокрых волос. Купели располагались параллельными рядами вдоль стен пещеры. Звуки слышались с противоположного конца. Пар мешал рассмотреть, кто там.
В этих звуках было что-то, нарушающее благостную тишину Чрева. Не выдержав, Ириана выбралась из купели, надела халат и подвязала кушак. Тонкая ткань сразу прилипла к мокрому телу.
Посещение Чрева имело давние, прочно установившиеся правила. Это было место тишины и уединения. Целительницы погружались в купели, чтобы уравновесить свое душевное состояние и укрепить связь с Сильбой. Одни искали совета богини, другие – прощения за совершенные ошибки. Кто-то приходил сюда сбросить груз эмоций, которые было непозволительно показывать пациентам. Да и не только пациентам.
Ириана понимала: ей сейчас лучше уйти и дать этой целительнице выплакаться без свидетелей. Но в этих вздрагивающих плечах и сдавленных рыданиях было что-то, заставившее ее нарушить правила.
Ириана бесшумно подошла к купели. Женщина была ее ровесницей. Смугловатая кожа, каштановые волосы с рыжими прядями, почти такие же, как у Ирианы. И лицо, по которому безостановочно катились слезы. Темно-желтые глаза, почерневшие от неведомого горя, были устремлены вверх. Слезы достигали тонкого подбородка и капали в бурлящую воду.
Целительниц часто называли волшебницами,
