– Действительно, – согласился Нанду. – Я не собираюсь никуда проникать. Закрыли тему. Лучше расскажи, что у тебя там с перевоплощениями. Смеартон до сих пор издевается?

– Смотрите внимательно, – Мара с гордым видом встала, закрыла глаза и показала свое новое умение.

Нанду присвистнул, а Джо улыбнулся. Второй раз за неделю, подумать только! Он становился чересчур эмоциональным. Лишь Брин, вместо того чтобы обрадоваться за подругу, задумчиво изучала ее новые волосы. Она так пристально сверлила их взглядом, что казалось, сейчас еще и понюхает.

– Странно… Наверное, перескочила через поколение… У тебя нет фото бабушки? Хотя… – Она говорила скорее сама с собой, чем с Марой. – Нет, я должна посмотреть, что пишет на эту тему профессор Ханьжи… Как назло, взяла с собой только шесть книг по зимним…

И она сорвалась с места и кинулась в общую комнату, где под ее личные книги освободили от настольных игр две полки.

– Это надолго, – вздохнул Нанду. – Не хочешь послушать мою новую песню?

Они вышли на крыльцо, устроились на деревянных лавках. Ласково перешептывались липы, шуршало объятое штилем море. Нанду затянул что-то лиричное, ласкающее уши, то и дело слышалось слово «Рио». Красивый язык. Пожалуй, в следующем году Мара обязательно возьмется за португальский. А пока стоит сосредоточиться на этом Намлане. Вдруг Брин права? Главное, ей не говорить. И никого не втягивать. На сей раз надо разобраться самой. Нет, она не будет тешить себя надеждой про воссоединение с отцом. Больше никаких глупых иллюзий. Есть факт: он знал ее маму. Значит, надо вытянуть из него все до последнего слова.

Глава 14

Трое на фото, не считая ребенка

Мара хотела расспросить Вукович в следующий же вечер, но та намертво залипла на видеоконференции с представителями Совета. Девочка топталась под дверью десять, двадцать, сорок минут – все без толку. Градус переговоров не снижался. Вукович пыталась отстоять какие-то спецкурсы для зимних, с чем суровая немка с лающим акцентом была категорически не согласна.

Спросить у Эдлунда? А если Намлан и правда как-то связан с Инирой? Вспомнит, разнервничается… Не вариант. И Мара вернулась в спальню, где ее ждал душераздирающий параграф про аминокислоты.

Потом историчка задала доклад, мифологичка велела нарисовать древо индийских божеств, а Рашми наотрез отказывалась дать списать. Смеартон грозился тестом. Он и так успел влепить ей не одну шестерку[13], придираясь то к скорости трансформации, то к невнимательности на лекциях. В последний раз Мара так взбесилась, что разом изменила рост, нос и прикус. Рыжий цвет волос у нее до сих пор не получался, и Смеартон объяснил, что дело в ДНК Сары Уортингтон, которую организм Мары все еще пытается воспроизвести после первого превращения. Британке это только польстило.

– Моя ДНК – лучшее, что в тебе есть, – заявила она как-то после тренировки. – Даже твое тело это понимает.

И пока Мара придумывала язвительный ответ, Сара успела красиво удалиться.

Шквал учебы накрыл студентов Линдхольма с головой, и вспоминать про находку Брин стало некогда. Лишь перед сном Мара лежала и пыталась представить себе, как мама рисовала на стенах маяка сердечко. Наверное, между ними с Намланом было что-то глубокое и прекрасное… Тамаре очень хотелось в это верить. Ведь тогда она родилась не просто так, а по большой любви, и это придавало ее жизни хоть какую-то ценность… Но всякий раз она прогоняла эти мысли, пряталась от них под одеялом. Она не хотела идти дальше и даже самой себе не могла признаться, как сильно ее пугало новое разочарование. Прикрываясь разными предлогами, Мара откладывала разговор с Вукович до лучших времен, пока однажды не пришло сообщение от Джо: «Жду тебя в библиотеке. Срочно».

Дело было после ужина, Мара и ее друзья отбывали последние деньки своего месячного наказания. Опаздывать к завучу и ее бумагам не хотелось, но Джо никогда не писал просто так. Он вообще никогда раньше ей не писал.

Недолгая внутренняя борьба между долгом и любопытством завершилась разгромной победой второго, и Мара рванула в царство миссис Крианян. Джо стоял над сканером с толстым фотоальбомом в руках, и на его обычно непроницаемом лице отражалось некое подобие торжества.

– Нашел, – коротко произнес он и повернул к Маре альбом.

На одном из снимков была Лена Корсакова с внушительным округлым животиком. Рядом стояла какая-то улыбчивая блондинка и крепкий молодой мужчина с раскосыми глазами. Он бережно обнимал Лену за плечи.

Не веря своим глазам, Мара вытянула фотографию из-под пленки и перевернула – никаких надписей.

– Альбом девяносто восьмого, – пояснил Джо. – Но этот снимок, наверное, попал туда по ошибке, раз ты родилась в две тысячи втором.

– Наверное, – кивнула Мара, хотя внутри уже зашевелилось неприятное предчувствие. – Может, покажем Брин?

Она щелкнула камерой и переслала изображение подруге и Нанду. Не так давно они создали общий чат на всех четверых.

Брин тут же перезвонила.

– Вы в библиотеке? – возбужденно спросила она. – Ждите!

Прибежала через пять минут, переводя дыхание.

– Это не ты, – прошептала она, глотая воздух, и мотнула головой. – На этой фотографии не ты.

– Знаю. Это моя мама, – терпеливо объяснила Мара.

– Я не об этом. Она беременна не тобой.

– С чего ты так решила? На снимке нет даты.

– Посмотри сюда, – исландка ткнула пальцем в окно на фотографии.

За высокими окнами холла желтели липы.

– Это осень. А ты родилась летом. Так что либо она беременна не тобой, либо ты все-таки родилась зимой.

Мара прерывисто вздохнула и посмотрела на Джо.

– Надо идти к Эдлунду, – твердо сказал он.

С этим согласилась даже Брин. Захватив снимок, они поспешили на четвертый этаж. Профессора не было, он, вероятно, совершал свой ежевечерний полет над островом. Ждать пришлось долго, у Мары даже затекла шея от того, что она стояла, прижавшись ухом к двери. Наконец послышались стук и шаги, она дала профессору двадцать секунд на одевание и постучала.

– Иду! – Эдлунд предстал перед ними, натягивая футболку. – О нет… Опять тройка детективов… Что вы натворили?

– Ничего. Но мне очень нужна ваша помощь, – Мара умоляюще подняла брови.

Профессор сжалился и пропустил их внутрь. Девочки сбивчиво изложили свои подозрения, опустив вопросы про таинственную гибель Иниры, Джо предъявил снимок.

– Странно, – Эдлунд в задумчивости поскреб щетину на подбородке. – Но ведь я лично видел копии записей из архива. И твое свидетельство о рождении подлинное…

– А если у Мариной мамы был еще один ребенок? – предположила Брин.

– Возможно. Но это все равно не объясняет зимнюю способность…

– Да дело не только в способности! – взвилась Мара. – Если у меня где-то есть брат или сестра, я бы хотела об этом знать!

– Теоретически, – рассуждал Эдлунд, – если все же ты родилась на полгода раньше или позже, а свидетельство о рождении – чужое, в больнице, куда ты попала с ожогами, такую разницу в возрасте могли и не заметить…

– Профессор, запись на маяке с именем Намлана сделана в девяносто восьмом, – сказала Брин. –