Архимаг начал сложный, вьющийся танец рук, сопровождаемый коротким, но могущественным речитативом. Таким образом он сплетал серебряный путь сквозь магию, что пронизывает и поддерживает мир, — это было совсем не простой задачей, даже если магические вещички вроде этих камней и представляли всё в подобном свете. Данила знал, каких усилий требуют магические путешествия, и уж точно знал цену троицы камней, необходимых для заклинаний прыжка.

Но в то же самое время что-то подсказывало ему, что Кара Дун того стоила. Даже большего.

У него на глазах паладин медленно растворился, рассыпавшись мелкими пятнами света. Данила подумал о том, что сделала Кара, и понял, что его решение отдать ей эти магические камни оказалось правильным.

Глава 16

К тому времени, как над вершинами деревьев взошло солнце, жители деревни уже похоронили своих мертвецов. Немногочисленные выжившие обыскивали то, что осталось от их лавок, надеясь найти достаточно, чтобы накормить свою измученную и павшую духом родню. Они собрали вместе оставшиеся продукты и бросили их в большой котёл, чтобы разделить между всеми.

Эбенайзер вернулся в деревню примерно тогда, когда был готов суп. Заметив его, Бронвин поспешила к дварфу. Её подгоняло облегчение, смешанное с гневом. Эбенайзера не было с ночи, и она чуть с ума не сошла от беспокойства. Оказавшись достаточно близко, она отвесила ему подзатыльник, как его сестра. Сильный.

— Неплохо, — признал он, потирая голову. — Я охотился на орков. Подай-ка вон тот котелок.

Бронвин передала котелок, набрав туда немного супа, потом взяла супа себе. Она проглотила несколько ложек, прежде чем отложить котелок. Кара спала, устав после страшной ночи. Она будет голодна, когда проснётся, а супа уже не останется.

— Как всё прошло?

— Нашёл парочку, — довольно сказал дварф. — Жаль, правда, они уже не горели таким желанием сражаться. Тощие какие-то.

— На то есть причина, — сказал тихий и гневный голос позади них. Они посмотрели в уставшее, измученное тревогами лицо женщины-полуэльфийки.

Поскольку полуэльфийка явно хотела поговорить, Бронвин приглашающе похлопала по земле рядом с собой. Женщина опустилась и после мгновенного колебания приняла пакет с дорожными рационами, который молча протянула ей Бронвин. Она сунула его в свой фартук.

— Для моих детей, — мрачно сказала полуэльфийка. — До нового урожая у них и так будет слишком мало еды.

— Это не первое нападение орков, — предположила Бронвин.

— Нет. И не станет последним. Они — отчаявшиеся существа, которые сражаются за своё выживание. Насколько я понимаю, орден паладинов уничтожил орочье поселение в холмах на юге. Орки не могут охотиться в холмах, не натыкаясь на патрули паладинов. Рыцари с большим рвением охотятся на орков, поскольку это обеспечивает практикой — практикой! — молодых паладинов, которые хотят научиться сражаться и убивать.

Каждое её слово сочилось горечью.

— Странно слышать такое от эльфийки, которая только что из-за орков потеряла родню и дом, — заметил Эбенайзер.

— К оркам я симпатии не испытываю, — заявила женщина, — но я знаю, что происходит, и не возлагаю всю вину на тех, кто пошёл в этот налёт. Какой у орков выбор, если у них отняли охотничьи угодья? Им приходится грабить городки и фермы, чтобы выжить — вот они и грабят.

— Орков надо держать в узде, — заметил Эбенайзер, на лице которого была заметна озадаченность этой дилеммой. — Если просто оставить их в покое, они расплодятся, как крысы.

Полуэльфка вздохнула.

— Наверное. Но теперь придётся уйти нам. Тем из нас, кто остались в живых.

Она встала, чуть коснувшись плеча Бронвин.

— Спасибо за вашу доброту и за то, что выслушали. Разговоры ничего не изменят, но всё равно, мне нужно было кому-то это сказать.

Эбенайзер следил, как она уходит. Любой разговор, выставляющий охоту на орков в дурном свете, явно заставлял дварфа ощущать себя не в своей тарелке. Он пожал плечами и повернулся к Бронвин.

— Ты хоть нашла ту мелкую игрушечную штуку?

— Нет, — Бронвин провела рукой по непослушным прядям своих волос, жалея, что эту проблему не получится решить так же легко, как пригладить свои растрепавшиеся локоны. Она начала расплетать свою косу, собираясь заплести её заново.

— Позволь мне, — сказал дварф, отводя её руки. — У тебя взгляд лунатика, как будто прямо сейчас ты даже сплюнуть на ходу не сумеешь. Я заплёл не один конский хвост, так что можешь не волноваться.

Бронвин покорно повернулась к дварфу спиной. Верный своему слову, он начал ловко заплетать её волосы.

— «Игрушка» пропала, — устало сказала Бронвин. — Орки очистили деревню практически от любых полезных вещей — и некоторых бесполезных. Мне показалось, что они украли все военные игрушки и оставили остальное.

— В трудные времена часто страдают самые малые. Это сложно заметить, — задумался Эбенайзер, — но, пожалуй, даже орку будет приятно подарить своему сопляку что-то, что поможет мелкому забыть о боли на душе или пустом брюхе.

Он прочистил горло.

— Не то чтобы я испытывал симпатию к оркам.

— Принято к сведению, — отозвалась Бронвин. — Что дальше?

— Ну, мы вернём игрушку. По их следам даже слепой сумел бы пройти. Орки забились в какие-то пещеры в предгорьях.

— Нас только двое, — заметила она. — И паладинов из Саммит Холла мы точно не можем просить о помощи.

— Тут я с тобой согласен, — ответил Эбенайзер. — Дай я немного подумаю.

Они замолчали, пока дварф не прикончил свой суп.

— Похоже, здесь вполне неплохое местечко. Никто не хочет покидать свой дом. Может, им и не придётся. Но сначала нужно раз и навсегда избавиться от этого орочьего племени.

Проходившая мимо эльфийка замерла, услышав эти слова. Она резко уселась рядом с ними и отбросила густые светлые волосы с лица.

— Расскажи нам, как.

Дварф окинул её взглядом.

— Вы только что сражались. Уже готовы к новой драке?

— Расскажи, как, — повторила она.

* * * * *

Жители деревни принялись за работу, следуя указаниям Эбенайзера. Теперь, когда эти фермеры с мрачной решимостью