Комсток пытается делегировать часть власти вниз, «распределить процесс решения по всей нашей сети — в сущности, позволив индивидуальным “ячейкам” обмениваться сигналами и действовать, исходя из обстоятельств на местах» [477]. Для этого следовало провести ротацию кадров, чтобы внедрить нужных сотрудников на локальные рынки по всему миру, а кроме того, попытаться пересмотреть такие корпоративные практики, как работа с отзывами клиентов. Вместо ежегодного сбора мнений об успехах компании (большинство компаний опасаются этого мероприятия, словно ежегодного осмотра у стоматолога) GE применяет мобильные средства, позволяющие гораздо большему количеству людей предлагать идеи и указывать на проблемы в режиме реального времени. В главе 11 мы еще обсудим важную роль, которую играет обратная связь на нововластном рабочем месте.
Питер Симс, писатель и предприниматель, много лет знаком с Комсток и своими глазами наблюдал, как она поднимается по служебной лестнице. Он рассказывает, как непринужденно она ведет себя в сообществах художников, ремесленников, магов робототехники: нет-нет, она отнюдь не все свое рабочее время проводит среди высшего корпоративного руководства, облаченного в строгие костюмы. Симс отмечает: «У нее очень серьезная работа, она занимает очень серьезный пост, но это никак не сказывается на ее общении с окружающими, она никому не дает это почувствовать» [478].
Черпая новые идеи из неожиданных мест, Комсток размывает границу между общественной базой поддержки и корпоративным миром.
Как Леди Гага спустила с поводка своих монстровПылкие фанаты Барри Манилоу именуют себя «фанилоу» (сами знаете, если вы из их числа). У Джастина Бибера есть «белиберы». У Деми Ловато — ловатики. У Эда Ширана — ширио (честное слово)[53]. Но поклонники Леди Гаги решили, что их коллективная личность должна быть совсем иной.
Их именуют Монстриками.
Название родилось, когда певица лишь начала выстраивать взаимоотношения со своими фанатами. Но после того, как популярная исполнительница посмотрела фильм «Социальная сеть» (о росте и развитии Facebook), она решила создать собственную соцсеть — чтобы самой стать ближе к своим поклонникам и чтобы ее поклонники стали ближе друг к другу.
Она представляла себе не просто типичную страницу для фанатов, а нечто гораздо большее. Ей хотелось, чтобы сайт и его бренд-стратегия не концентрировались на ее работе, а поощряли творческие способности ее поклонников, развивать их уверенность в собственных силах. Появившийся результат — LittleMonsters.com — позволил легионам ее фанатов делиться друг с другом комментариями, плодами своего творчества, идеями, рассказами о своей жизни, а также организовывать мероприятия [479]. Количество зарегистрировавшихся на этой площадке быстро достигло миллиона.
Для Гаги эта миссия имела особое значение: среди ее фанатов значительную часть составляли девочки, считающие себя некрасивыми и страдающие от проявлений сексизма, а также представители ЛГБТ-молодежи, бьющиеся над вопросами самоидентификации и различий между людьми. Объединив своих поклонников, она получила в свои руки мощный инструмент для продвижения тех ценностей, которые эти люди могли бы воплотить и которые лежали далеко за пределами интереса к ней и ее творчеству.
Монстрик @HausofFanis пишет об этом так: «Связь между нами простирается гораздо дальше, чем просто общая любовь к одной и той же звезде. Основа этой связи — та философия, которую мы разделяем. Все мы верим в важность любви, сострадания, терпимости» [480]. Гектор, семнадцатилетний подросток из Колумбии, определяет Монстрика как человека, который «не судит и не критикует других из-за их ориентации, цвета кожи и всякого такого» [481].
Пожалуй, неудивительно, что Гага, которая часто экспериментирует с чертами своей личности, решила развивать среди своих поклонников уверенность в ценности и значимости их собственной личности. Профессор Эмбер Дэвиссон пишет по этому поводу: «Гага не пытается навязать своим поклонникам какие-то определенные качества: монстрик должен с радостью принимать свою собственную личность, в этом суть образа» [482].
Люди, которых часто обзывали монстрами, присвоили это слово себе, обернув в свою пользу маргинализацию и отличие от большинства — сделав их своими сильными сторонами. Сообщество Монстриков являет собой классический пример «оптимального отличия»: каждый из Монстриков ощущает и необходимую долю общности с единомышленниками, и необходимую долю непохожести на них.
Дух сообщества LittleMonsters.сom пронизывает взаимоотношения Леди Гаги со всеми ее фанатами. Она поднимает эти темы и в своей музыке (песня «Born This Way» — «Рождена такой» — стала чем-то вроде гимна всех Монстриков), и в обожаемых ею соцсетях, где она регулярно делится плодами творчества и идеями своих фанатов. Она прославляет их творческие способности. Она именует себя Монстромамой (и другие тоже так ее называют) — скорее матриархом, чем суперзвездой.
Таким образом Леди Гага не только построила преданную фанатскую базу, готовую скупать новые альбомы: она создала полноценное сообщество, которое может в важный момент направить в нужную сторону. Так, в 2010 году певица, посетив в сопровождении четырех военнослужащих-гомосексуалов (двух мужчин и двух женщин) церемонию награждения MTV Video Music Awards, обратилась к зрителям с просьбой позвонить своим сенаторам и постараться убедить их отозвать законопроект «Не спрашивай и не говори»[54] [483]. Она устраивала митинги в Портленде, прося своих фанатов о том же. Она организовывала обращения через Twitter к сенатору Гарри Риду, тогдашнему лидеру сенатского большинства. После ее призыва к действию телефонные линии сенаторов оказались настолько загружены поступающими звонками, что сенатский коммутатор вышел из строя [484]. Эта кампания вынудила сенат усовершенствовать свою телефонную систему, чтобы лучше справляться со звонками граждан. Один из новостных заголовков сообщал об этом так: «В сенате США установят гагаустойчивую телефонную сеть» [485].
•••
Мы привели три примера нововластных лидеров, и все они оказались женщинами. Это не совпадение. В своем обзоре работ, посвященных различиям в мужском и женском стиле управления, Элис Игли отмечает, что «лидеры-женщины в среднем более демократичны и активнее сотрудничают с общественностью, чем руководители, принадлежащие к мужскому полу. Мужчины чаще, чем женщины, придерживаются командно-контролирующего стиля, при котором управленческие решения поступают только сверху вниз» [486].
Наблюдения Игли вполне согласуются с идеями, которые значительно раньше высказала Мэри Паркер Фоллетт, один из пионеров управленческих исследований. В своей книге «Новое государство» (The New State) (1918) она представила свежий для того времени взгляд на то, как нужно руководить: по ее мнению, следовало понизить значение «власти-над» в пользу «власти-совместно-с-другими, власти, развиваемой общими усилиями, власти сотрудничества, а не власти принуждения» [487]. Эта идея предвосхитила одно из важнейших направлений в современном феминистическом мышлении — подчеркивающее необходимость более равноправного подхода к власти, позволяющего широким слоям населения активно участвовать в управленческих процессах [488]. Сегодня благодаря обилию технологий, облегчающих всевозможные формы сотрудничества, идеал Фоллетт представляется более достижимым и более необходимым, чем когда-либо.
Вероятно, среди трех нововластных лидерских умений, представленных в этих историях, труднее
