Они вошли в роскошно обставленную комнату с высокими потолками, огромными окнами, шелковыми занавесками и укрепленными высоко на стене гербами. В комнате стояли какие-то люди. Но в середине, в кресле с высокой спинкой, сидел мужчина. Карл I, король Англии, Шотландии и Ирландии.
Мейкпис, давно научившаяся держаться перед Фелмоттами, поспешно опустила взгляд. Стоит глянуть ей в глаза, и он наверняка увидит там всю ложь. Если Фелмотты способны на такое, то уж помазанник Божий и подавно!
– На колени, – тихо произнесла Хелен.
Мейкпис последовала ее примеру и опустилась на колени.
Только когда Хелен стала рассказывать о путешествии и передавать документы и отчеты королевским секретарям, Мейкпис посмела украдкой глянуть на короля из-под ресниц. Оказалось, что лорд Фелмотт сказал сэру Энтони чистую правду: король был коротышкой. Его движения были несколько скованными и осторожными. Собственно говоря, он весь был скован, словно готовился наброситься на любого, заметившего его малый рост. Бородка у короля была элегантной и острой. На туфлях красовались банты.
Но лицо оставалось мрачным, морщинистым и отмеченным жестокой неуверенностью. Он был напряжен в ожидании очередной неприятности и, возможно, готов к возмущению – младшему брату достоинства.
Король выслушал доклад Хелен и кивнул:
– Сообщите нашим друзьям, что долг будет возвращен, как только подавят мятеж. Восстав против меня, мятежники восстают против самого Бога. Они не могут победить. Их поражение неминуемо. И будьте уверены, мы запомним как всех наших друзей, так и тех, кто предал нас или отказался помочь. – И тут, к испугу Мейкпис, он обратился к ней: – Мистрис Грей, полагаю, у вас тоже есть для нас отчеты?
В первую минуту в голове у Мейкпис не осталось ни одной мысли. Обычай короля говорить вместо «я» «мы» слишком напоминал привычки Фелмоттов. Но, когда король смотрел на нее, по спине не полз озноб и не возникало чувство, что с нее снимают кожицу, как с фрукта. Король не мог заглянуть ей в душу.
Она, заикаясь, рассказала о дезертирстве Саймонда и протянула письмо. Король прочитал его и сурово сжал рот.
– Пожалуйста, передайте лорду Фелмотту мое почтение, – холодно объявил он, – но постарайтесь подчеркнуть, что грамота должна быть возвращена. На карту поставлено наше доброе имя, как и имя семейства Фелмоттов. Известно ли, куда направился изменник Саймонд Фелмотт?
– Пока нет, – ответила Хелен, – но мы узнаем, кто был его друзьями при дворе. Таким образом мы обнаружим, кто его приютил.
– Идите с моим благословением и попросите остальных предложить вам ту помощь, какую они в состоянии оказать. Ну а пока могу заверить, что мы по достоинству оценим услугу, которую вы обе оказали нашей нации в этот день.
Он небрежно протянул руку, позволив женщинам по очереди коснуться кончиков его пальцев. Говорили, что прикосновение королевской руки может излечить золотуху, но его пальцы были теплыми и слегка влажными.
У Мейкпис немного кружилась голова, но не от трепета перед человеком на импровизированном троне. В этот момент История словно шла за ним по пятам, как огромная невидимая гончая. Но король ею не повелевал. Возможно, ему удастся ее покорить. А возможно, она его сожрет.
Хелен хотела остаться в колледже, узнать все последние новости от тех, кто недавно прибыл из других частей страны. Кроме того, она собиралась посетить знакомого астролога.
– Говорят, что несколько месяцев назад принц Руперт видел недалеко отсюда сошедший с неба огонь, – объяснила она, – который с ужасным треском разделился на пламенные шары. Все считают, что это какой-то знак, но никто не может понять, что он означает. Я хотела бы, чтобы ученый человек разгадал знамение. А вдруг это как-то повлияет на ход войны! – Ее улыбка была хотя и насмешливой, но явно вымученной. – В какое время мы живем… даже звезды падают…
Однако именно Хелен нашла человека, знавшего Бенджамена Квика.
– Последнее время его не видели, – рассказывала она, – но этот человек знает, где жил Квик несколько недель назад. Если повезет, вы еще можете найти его там. Он живет у свечного мастера рядом с Куотер-Войз, напротив Нищей скамьи[6].
Хелен порылась в карманах и вытащила маленький закупоренный пузырек.
– Прежде чем уйти, выпейте ложку снадобья нашей хозяйки. В городе гуляет болезнь, помните?
Удивленная Мейкпис послушалась. Снадобье имело вкус сладкого крепкого вина, мускатного ореха и других пряностей. Момент тоже был сладостно-горьким. Сначала Хелен сомневалась в намерениях и способностях Мейкпис, но все шло благополучно, и теперь она, казалось, была исполнена решимости ее опекать.
– Возьмите это. – Она сунула в руку Мейкпис маленький муслиновый мешочек. – Прижимайте его к лицу, чтобы очистить воздух, которым дышите, и не заразиться.
Мешочек шуршал при малейшем прикосновении. Поднеся его к носу, Мейкпис вдохнула запах сухих цветов.
– В городе сам воздух заражен – неудивительно, что так много больных.
Куотер-Войз оказался большим оживленным перекрестком, где толпились приехавшие на рынок.
Мейкпис нашла лавку свечного мастера, с вывески которой свисали желто-белые свечи, и вошла. Маленькая старушка с плотно сжатым ртом подметала пол.
– Я ищу мастера Бенджамена Квика. Он врач, – поспешно сказала Мейкпис. – Он по-прежнему живет здесь?
– Что-то вроде этого, – пробурчала старуха с кислой гримасой. – Но, как я понимаю, пробудет здесь недолго. Если поспешишь, может, успеешь его застать. Там, на чердаке.
Мейкпис быстро поднялась по скрипучей лестнице и нашла вторую, ведущую на чердак. Дети провожали ее удивленными взглядами.
Чердак под низкой, скошенной крышей оказался темным и пыльным. Свет проникал через единственное окно. Сначала Мейкпис подумала, что там никого нет, но тут же увидела дорожный сундук и книги, связанные шнуром и валявшиеся рядом с грязной, незастеленной походной кроватью. Первым чувством было облегчение. Доктор не мог уйти без вещей.
Но тут она поняла, что бугры и складки на кровати – это не скомканные простыни. Постепенно из полумрака выступило бледное лицо, такое бескровное, что казалось почти серым. В одеяло вцепились длинные руки. Щеки и тыльные стороны ладоней были покрыты едва заметными фиолетовыми пятнами.
В нос ударила вонь болезни и загаженной одежды. Неужели он мертв? Нет, руки еще подрагивали, и адамово яблоко еще двигалось при каждом вздохе.
– Мастер Бенджамен Квик? – прошептала Мейкпис.
– Кто здесь? – В едва слышном голосе определенно звучало легкое раздражение. – Мой суп… уже готов? И доберется ли он до меня, прежде чем я встречусь с Автором своего бытия?
– Простите, – пробормотала Мейкпис.
«Простите» было слабым выражением ее эмоций. Все, что она могла сделать, – проглотить жалость и разочарование. Те
