Бобёр глубоко вздохнул и начал свой рассказ, не упуская малейших подробностей. Корнелиус слушал внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы, и по мере рассказа его лицо становилось всё бледнее и бледнее, а губы сжимались всё плотнее; под конец повествования молодой человек явственно услышал скрип его зубов. Когда новоиспечённый полковник умолк, глава Службы собственной безопасности Фармера поднялся и, заложив руки за спину, прошёлся по кабинету. Спустя некоторое время остановившись у стола, Корнелиус внимательно посмотрел на своего собеседника и тихим голосом задал вопрос:

– Так ты говоришь, до вторжения осталось совсем немного времени?

– Да. По моим предположениям, до вторжения в человеческие миры осталось что-то около года, быть может – два, но, скорей всего, не больше.

– Плохо дело. Честно говоря, я всякое предполагал, но такого себе даже вообразить не мог, а учитывая отсутствие какой-либо информации по этому поводу, следует ожидать наличия высокопоставленных агентов из числа ГРУ. М-да-а… Весьма прискорбно это признавать, но против фактов, как говорится, не попрёшь.

– Разрешите задать вопрос?

– Валяй, – панибратски махнув рукой, разрешил Корнелиус, пребывая в крайне задумчивом состоянии.

– Для чего нужно было производить мой арест?

Оторвав взгляд от носков своих туфель, Корнелиус пристально посмотрел на собеседника и, грустно усмехнувшись, честно ответил на заданный вопрос:

– По двум причинам. Первая – это необходимость твоего внедрения в оппозиционную среду на достаточно высокие позиции, а вторая – мне требовалась личная встреча с тобой. К сожалению, мне не удалось отстоять генерала Гудзу, но и передавать в другие руки такого агента, как ты, было бы крайне неразумно с нашей стороны. Вот именно по этим причинам я и санкционировал твой арест. Имей в виду, с этой минуты ты подчиняешься только мне, и более никому. Завтра ты получишь подробные инструкции, как мы будем держать между собой связь. Есть ещё вопросы?

Бобёр подумал пару мгновений и, задумчиво потерев трёхдневную щетину, с некоторой отстранённостью поинтересовался:

– Исходя из слов моего адвоката, мой арест оппозиция сейчас использует для поднятия своего рейтинга в глазах избирателей, выставляя меня жертвой произвола властей, и, очень даже может быть, Партия правых либералов одержит верх на очередных парламентских выборах. Как тогда быть?

– Спешу тебя заверить, господин Нерлин и его партия на честных выборах победить не сможет, об этом говорят все социологические опросы, да и победа им особо не нужна, им нужны массовые беспорядки, на волне которых они собираются прийти к власти. Это идея политтехнолога Збигнева Казимежа. Он по происхождению поляк, хотя уже давно является гражданином США и связан тесными узами с финансово-промышленной и политической элитой, – с хитрой усмешкой ответил глава Службы собственной безопасности главы Сената и, помолчав некоторые время, дал свои пояснения: – Видишь ли, я бы с большим удовольствием арестовал всю эту публику, но, к сожалению, это непременно приведёт к серьёзному внешнеполитическому давлению со стороны ведущих мировых держав, но для того, чтобы на вполне законных основаниях избавиться от предателей и подменышей, жизненно необходимо до предела обострить внутриполитическую ситуацию. Именно тогда мы и начнём повальные аресты, но не раньше. Повод для массовых арестов будет идеальный, комар носа не подточит.

– Какова будет моя роль в этом деле? – поинтересовался Бобёр, уже догадываясь, какой ответ он получит на свой вопрос.

– Твоя задача – войти в ближайший круг господина Нерлина и собрать вокруг себя активных сторонников, а когда они переступят черту закона, мы их арестуем и предъявим общественности доказательства их подрывной деятельности. Пока это всё, а дальше всё будет зависеть от того, как пойдут дела.

– Это всё?

– По твоему заданию всё, но вот тебе мой совет. Как только тебя освободят, а это произойдёт ровно через неделю, тебя обязательно начнут приглашать на телевизионные эфиры. Особенно будет усердствовать оппозиционный канал «Ветер перемен», тогда закрути роман с одной из ведущих по фамилии Клара Кобеликина. Она тебя не пропустит, так как эта светская львица очень любит богатых и популярных Буратино, да ещё ко всему прочему слаба на передок, самая настоящая сучка по призванию. Воспользуйся этим. Имей в виду, это не приказ. Спать с ней или не спать – твоё личное дело, но, как говорится, одно другому совершенно не мешает.

– Обязательно учту… – с кислой миной на лице негромко проговорил молодой человек, совсем не испытывая какого-либо желания кого-то укладывать в свою постель из-за служебной необходимости.

– Ну, не дуйся, это лишь мой тебе совет, а не приказ.

– Спасибо и на этом.

– Ладно, пора прощаться. Завтра в это же время я вновь с тобой встречусь и предоставлю для изучения инструкции.

Попрощавшись с Корнелиусом, полковник улёгся на кровать и задумался о своей дальнейшей судьбе, а спустя пару часов погрузился в тревожный сон…

Глава 18

Как и обещал глава Службы собственной безопасности главы Сената, с Боброва были сняты все обвинения, и, выдав личные вещи с документами, его вывели на контрольно-пропускной пункт и выпустили на свободу. Оказавшись на улице, Бобёр, конечно, ожидал, что его будут встречать журналисты и некоторые представители оппозиционной партии, но то, что он увидел, вызвало у него неподдельное изумление. Только одних журналистов было с полсотни, они кинулись на него, словно оголодавшие псы, и засыпали его многочисленными вопросами.

Подполковник отвечал согласно полученным инструкциям, критикуя власть и правоохранительные органы, а также сложившуюся политическую ситуацию в стране, и это не могло не понравиться представителям оппозиционных средств массовой информации и представителям Партии правых либералов. В конечном итоге журналисты оставили его в покое и позволили ему пройти в предоставленный лимузин и направиться в штаб-квартиру парламентской партии.

По прибытии на место его радушно встретил сам господин Михаил Нерлин и особо доверенные лица, в том числе и политтехнолог Збигнев Казимеж. После полагающихся приветствий его пригласили войти в отдельный кабинет для приватных переговоров. Именно здесь, в тихой и уютной обстановке, ему предложили активно включиться в предвыборную борьбу и акции протеста против действующей власти. Бобёр изобразил крайнюю степень задумчивости и, подумав некоторое время, дал своё согласие, но попросил дать ему месяц для решения своих текущих вопросов с бизнесом на Новом Цюрихе. Оппозиционные деятели восприняли его просьбу с