Черт с ними, с генералами, в конце концов, главнокомандующему лучше знать, кто, где и когда будет ему наиболее полезен в бою, хотя я всё равно не мог понять, каким образом Федор Иванович собирается в одиночку командовать войсками, растянутыми по фронту на семь-восемь километров. Ну, как в одиночку – я имел в виду, что он не оставил при штабе ни меня, ни царевича Алексея, ни Григорянского, ни кого-то из генералов, так-то народу в штабе всегда предостаточно – адъютанты, советники, курьеры и прочая и прочая. Но это ведь всё люди второстепенные, не имеющие большого авторитета и не принимающие решений. Ладно, посмотрим, как оно выйдет в итоге. Будем надеяться, что Федя знает, что делает.
Ставка ожидаемо расположилась на небольшом холме позади центральных позиций нашей армии, которыми командовал генерал Макарский. На переднем крае был возведен редут прямоугольной формы, его защищал Грачевский пехотный полк при двадцати четырех орудиях. Слева от редута, мгновенно в солдатской среде окрещенного Грачевским, прикрывшись двумя рядами флешей, занимали позиции основные силы центра – построенная в две линии пехота и расположившаяся на флангах кавалерия в виде двух драгунских полков. Во флешах и в промежутках между батальонными колоннами занимала свои места артиллерия.
В отличие от редута, представляющего собой, по сути, земляную крепость со рвом, насыпным валом, подготовленными орудийными площадками и внутренним пространством, позволяющим разместить и укрытия для пехоты, и склад для боеприпасов, флеши были легкими земляными сооружениями в виде наконечника стрелы, обращенного острием в сторону противника. То есть улорийцы ставились перед выбором: взламывать таридийские позиции, бросив силы на хорошо укрепленный Грачевский редут, или проламываться через флеши, чтобы столкнуться с основными силами нашей армии. У меня, правда, не было сомнений в том, что у Яноша хватит сил атаковать и редут, и флеши одновременно, да еще и надавить как следует на наш левый фланг, выстроенный вокруг сильной батареи, расположенной на Красном холме. Левым флангом армии Таридии командовал генерал Непряев.
С правой стороны к Грачевскому редуту примыкал длинный и извилистый Егорьевский овраг, послуживший естественным препятствием при организации обороны правого фланга. Собственно, командовавшему правым флангом генералу Сиверсу вряд ли стоило опасаться за фронтальный прорыв своей обороны – вплотную к оврагу примыкали довольно крутые склоны двух вытянутых холмов, на которых и стояли войска правого фланга. Далее вправо, почти сразу за холмами, начиналось Егорьевское болото, приказывать лезть через которое не могло прийти в голову самому безумному самодуру. Вот и выходило, что позиция у Сиверса была самой выигрышной, и опрокинуть ее можно было лишь ударом с тыла или левого фланга, для чего сначала нужно было разбить наш центр.
Примерно к восьми часам утра над полем боя грохотала уже совсем нешуточная канонада – батареи центра, Красного холма и Сиверса трудились в поте лица, а улорийская артиллерия отвечала им с не меньшей интенсивностью. Я не находил себе места от вынужденного бездействия. Мы стояли за холмами и не имели даже возможности наблюдать происходящее воочию. Правда, обратной стороной медали было то, что и неприятель не мог видеть нас, а потому не имел понятия ни об истинной численности наших резервов, ни о наших передвижениях. Дефицит же информации я восполнял посылкой своих курьеров к Непряеву и в главную ставку, да еще иногда удавалось перехватить на минуту чужих посыльных.
Первая попытка атаковать флеши состоялась в половине седьмого утра и была отбита с немалым трудом. К половине восьмого неприятель перестроился и пошел в наступление сразу на левый фланг и центр наших позиций. К девяти часам несколько раз переходившая из рук в руки первая линия флешей оказалась в руках улорийцев, защитники редута отбили две попытки штурма, батарея Красного холма успешно сдерживала противника. В то же время Сиверс прикладывал максимум усилий, чтобы не дать врагу перебраться на свою сторону оврага, и это было главной неожиданностью сегодняшнего утра – мы-то пребывали в полной уверенности, что на правом фланге всё ограничится лишь дуэлью пушкарей.
Вскоре улорийская кавалерия попыталась разорвать наши позиции, ударив в промежутки между Грачевским редутом и флешами и между Красным холмом и центром. Обе атаки отбили прикрывавшие стыки артиллеристы, правда, генералу Непряеву еще пришлось направлять им в помощь два эскадрона драгун.
В половине десятого находившийся в резерве центра Григорянский получил приказ выдвинуться на передовую во главе Зеленодольского полка и приданной ему артиллерийской батареи. Янош оттеснил от редута таридийскую пехоту, и теперь его защитникам приходилось отбиваться сразу с двух сторон. Вторая линия флешей была потеряна и отбита спустя четверть часа с подходом подкрепления. С правого фланга поступали сообщения об усилении давления неприятеля. Сиверсу даже пришлось пускать в ход пехоту, дабы сбросить в овраг перебравшихся через него улорийцев.
Наконец дело дошло и до меня. Около десяти утра генерал Непряев затребовал из резерва два батальона пехоты и сообщил о пытающемся охватить его с фланга неприятеле силами шести-семи батальонов пехоты. Необходимо было отвести угрозу от фланга, и я дал команду на выдвижение. Началось!
Обойдя Красный холм, я действительно обнаружил заходящую слева улорийскую пехоту, этим маневром они грозили опрокинуть прикрытие батареи и добраться до самих артиллеристов. Но это еще было не всё – над соседними холмами поднималась изрядная пыльная туча.
– Кажется, мои заклятые друзья кирасиры пожаловали, – пробормотал я себе под нос, окидывая позицию внимательным взглядом.
Сколько их там может быть? Два эскадрона, три? Полк? Всего у Яноша одиннадцать тысяч всадников, против правого фланга держать кавалерию глупо – там ни через овраг не перескочить, ни на крутой холм не подняться. Против центра действует порядка пяти тысяч – кирасиры и драгуны, против левого фланга – не более трех тысяч. Это видимая часть, сколько-то обязательно должно быть в резерве, за холмами или в небольшом леске за позициями центра улорийской армии. Но улорийский монарх всегда уверен в победе, а значит, в резерве оставит легкую кавалерию, незаменимую при преследовании разбитого неприятеля, и для обходного маневра вряд ли будет ее использовать. Допустим, для преследования наш восточный сосед придержит тысячу гусар, улан или кто там у него еще есть из легких кавалеристов. Значит, на нас сейчас выйдет максимум две тысячи всадников. Не факт, что я всё правильно прикинул с количеством, и не факт, что вся обходная кавалерия окажется кирасирами, но у меня сейчас достаточно сил и средств, чтобы отразить даже пятитысячную конницу.
Под моим началом прямо сейчас
