Люк не был уверен, что сможет совладать с таким большим кораблем, но ведь ему надо всего лишь ударить по Маре. Пара выстрелов, защитное поле – это все, что ему надо сделать. Запустить крейсер, поднять его и ударить.

Полупрозрачные двери рубки, испещренные сияющими звездами, пропустили его внутрь, и Люк поднялся на высокий капитанский мостик. Оба леки остановились внизу, около пультов, ожидая распоряжений.

Первичный замыкающий ключ лег в свою выемку, и по гладкой темной, совершенно непроницаемой поверхности пультов пробежали светящиеся линии. Появились яркие окошки-экраны, проступили выпуклые значки управления. Леки выжидающе свистнули и пошевелили тонкими пальцами, словно готовясь играть на музыкальных инструментах.

– Ну, попробуем. Храни нас всех Настоящая Мать, – сказал Люк и повернул большой штурвал, выступающий из пульта управления на капитанском мостике. – Вперед.

Глава 33

Люк. Последнее сражение

Сначала следовало открыть большой ангар. Гигантский ангар, который скрывал под своей поверхностью космический корабль. Сдвинуть тяжелые плиты, не меняющие свое положение несколько сотен Буймишей. Дождаться, когда они медленно и тяжело расползутся, открывая проход. Дождаться, когда загорятся все голубые диоды, обозначающие, что проход открыт.

После запустить турбины корабля.

Крейсер – это не дракон, который лихо поднимается с места и несется подобно стреле. Крейсер запускается медленно, и необходимо время, чтобы эта махина поднялась в воздух и набрала скорость.

Люк слышал, как дрожала земля, и видел сквозь открытый проход ангара оранжевое ночное небо. Цвет пожара и войны. Но он ждал, ждал, пока крейсер разгонится и наберет мощь.

Энергия в этой машине была, синтетики в свое время заправили все баки Живым металлом. Вечный двигатель, постоянная энергия бурлила в жилах крейсера.

И вот наконец капитанский мостик завибрировал, вокруг пультов появились окна, обшивка корабля стала прозрачной – и пространство словно раздвинулось. Люк понял, что крейсер поднимается.

Леки помогали с управлением, а Люк лишь следил за тем, чтобы курс корабля был проложен верно. Подняться и замереть. Потом двинуться вперед.

Крейсер покинул ангар, и всю рубку заполнили огненные сполохи. Камлюки горели в огне битвы. Крейсер Мары висел недалеко от Храма, и Люк наконец увидел лицо своего врага – ведь он мог видеть не только через смотровые окна капитанского мостика.

Корабль Мары атаковал, направляя огонь на маленькие, похожие на диски крейсеры энкью. И в это время появился Тхан, принимая удар на себя. Огромный древний черный дракон буквально закрыл собой людей и энкью. Ослепительно-белый луч ударился в черную чешуйчатую грудь, и Тхан взорвался. Как огромная пылающая звезда, он полетел вниз.

Крейсеры энкью поднялись в небо, увозя спасенных людей. Тамагури-Таган выиграл для них немного времени, и это дало им шанс выжить.

Люк мрачно улыбнулся. Что же. Он видит Мару. Мара видит его. Но она уже выстрелила, теперь очередь Люка. Прицел. Огонь.

Узкий белый луч ворвался в рубку управления синтетика, прорезая плотное непробиваемое стекло – с такого-то расстояния мощь этого луча огромна. Голова Мары разлетелась на пылающие куски, кабина вспыхнула. Огромный крейсер, лишившись ручного управления, вздрогнул и стал медленно, тяжело оседать.

Конечно, удар не нанес серьезных повреждений крейсеру Третьего сервера, но ведь этого было и не нужно. Достаточно того, что не стало Мары. Теперь все у них в руках.

Люк крутанул первичный ключ, создавая проекцию дерева прямо на капитанском мостике. Едва возникли ветви и многочисленные листья, Люк еще раз крутанул ключ, помогая создать недостающую ветвь Бен-А-Эльси. Тигаки знает, что делать. Она сама выключит все серверы.

Крейсер Мары тем временем полыхал, и Люк понял, что надо уносить ноги, ведь тут все с минуты на минуту взо рвется. Два взорвавшихся крейсера просто уничтожат Камлюки.

Люк рванулся к выходу, спустился по многочисленным лестницам, и там, около открытого шлюза, его уже ждал Носатый, готовый улетать.

– Подожди, еще не все, – похлопал его по спине Люк. – Это ненадолго. Вперед, донеси меня до Тхана, а дальше будешь свободен, милый.

Носатый понесся над самым песком, и Люк сразу увидел пылающую фигуру большого дракона.

Плата должна быть. Тхан слишком умен, чтобы умереть просто так. Этот дракон слишком любил жизнь!

Люк скатился на песок, хлопнул Носатого по шее. Если он успеет до взрыва, то спасется, и Носатый его подберет. А если нет – Люк не хотел, чтобы еще один дракон пострадал.

Горячий воздух плавил песок, пламя, охватившее Тхана, гулко ревело. Люку пришлось обойти крылья дракона, превратившиеся в огромный костер, прежде чем он подобрался к морде Тхана, чувствуя, как кожа покрывается волдырями от огня, а от нехватки воздуха темнеет в глазах.

Да! Он знал!

Круглый шар-плата застряла в зубах, ее полупрозрачные бока казались ярким белым пятном среди раскаленного металла. Ее можно спасти, эту плату. Просто выдернуть и попробовать улететь отсюда…

Как же не хватает воздуха! Как много раскаленного песка! Как тяжело дается каждый шаг!

Вот они, закрытые глаза дракона. Когда-то хитрые желтые глаза Тхана.

– Ну же! – крикнул Люк. – Давай плату! Попробуй!

Ответа не было.

У дракона должны быть программы, которые сгорали самыми последними. Программы самосохранения. Выдать плату во что бы то ни стало. Возродиться вновь – вот девиз каждого дракона. Из пламени, из глубин горячей плазмы, из темного небытия дракон восстанет – и родится для своего Всадника.

Драконы рождаются для Всадников, а Всадники рождаются для драконов – так говорил отец.

И по-другому не может быть.

Люк поднял голову и, чувствуя, что теряет сознание, ухватился за горячую плату. Рванул. Отлетел в сторону. Зубы дракона клацнули.

Огонь опалил руки, заструился по жилам Люка, добрался до самого сердца.

Падая в песок, Люк видел только одно – темное зерно платы в круглом шаре дракона. Яйцо дракона в своих руках.

Люк не видел, как в дым и огонь сражения опустился Енси. Не слышал, как звала его светловолосая девушка. Не чувствовал, как его тянули вверх, в драконье седло. И не очнулся, даже когда холодный воздух высоты немного развеял дым пожарища.

Он не слышал взрывов, не видел, как исчезал с лица земли Храм Живого металла, как погибал последний известный людям источник плазмы.

Он сжимал плату Тхана и ничего не чувствовал.

Мэй. Вместо эпилога

Настоящая Мать рождает настоящих людей. Тех, кто неразрывно связан с планетой, у кого в ДНК нет встроенных модуляторов, кто не подчиняется чужой воле.

Настоящие люди всегда будут отстаивать свою свободу.

Настоящие люди всегда будут давать свободу другим.

Так было написано на синих столбах вокруг посадочной площадки в Белой пристани. Мэй прочитала эти слова еще раз, потом провела пальцами по сияющим, выбитым в камне иероглифам. Древние жители белого города ценили свою свободу.

Мэй тоже ценит.

Война закончилась. Первый Храм погиб, похоронив под своими обломками последний известный источник Живого металла. Почти все Инимайты и Вурноги выжили. Энкью вывезли их из пылающей пустыни и доставили