– Прфр-тьфу! – От слов «забрать твою память» Маша непроизвольно фыркнула так, что здоровый глоток пога мощной струей вылетел из ее рта, вместо того чтобы приятной теплотой опуститься в желудок; хорошо еще, что она сидела боком, и все это безобразие испачкало лишь одну из бесчисленных циновок.

Она в возмущении вскочила, не обращая внимания на заляпанный коврик.

– Еще чего! Не дам! Не позволю! Какое вы имеете право забирать его память?! Вы что, хуже ангелов? Это они то Дюшке, то Ризу память стирали!!! А вы… вы!

Уокки Цджо Ру Лу и Лещща Мымбе в первый момент выпучили от удивления глаза, а потом стали дружно смеяться. Точнее, грубоватый Уокки начал ржать в голос, а утонченная и не столь эмоциональная Ле принялась тихонько подхихикивать, прикрываясь ладошкой.

Выяснилось, что Уокки заранее скопировал свои воспоминания о Земле-75 и о Фтопке и теперь собирается передать их Лещще, которая вскоре покинет уровень Пи.

– Эта информация может сослужить мне добрую службу – объяснила Лещща. – Кто знает, смогу ли я попасть на свой собственный след, найти Бьорки, вернуться с ним вместе сюда… Кто знает, не попаду ли я обратно на семьдесят пятую, не попаду ли я в Фтопку.

– В Ффф… топку-то как? Почему в Фтопку? – пролепетала Маша, чувствуя себя несколько растерянно после произошедшего с ней только что казуса.

– Пипу Мумуш, сестру Мамаша и мою подругу детства забрали в Фтопку, – объяснила Ле. – Во всяком случае, так сказал Мамаш Дюшке, когда они встретились в недостроенной сокращалке. И есть вероятность, что…

– Я поняла, можете не продолжать, – кивнула Маша, – Тэнч рассказывал мне, как это бывает, куда отбрасывает при спонтанном выходе с Пи. Вы собираетесь покинуть Пи в момент старта игры «Маленькие каникулы», верно?

– Другого способа нет.

– Вы очень храбрая! Вы ведь можете никогда не вернуться обратно!

– Ну… Да… Но я не одна такая…

– Она не одна, не одна. Их одиннадцать! – вставил Уокки.

– Ого! – уважительно восхитилась Маша.

– Миллионов, – продолжил Уокки. – Одиннадцать миллионов мутангелов-героев выйдут с уровня Пи, покинут брану ради науки, ради будущих мутангелов, ради тех, кто заблудился по пути и завис в недостроенных сокращалках…

– Миллионов?!

– Уокки излишне патетичен, – спокойно заметила Ле. – Никаких не героев. Но надо же что-то делать с теми, кто застрял, например.

– Или если у кого планета умерла! – вставил Уокки.

– Принеси-ка мне еще пога! – поспешно сказала Лещща, но было поздно: при упоминании о мертвых планетах Машино лицо залил румянец.

– Так вот же стоят.

– Эти выровнялись по температуре, а мне бы свежего…

– Несу! Несу!

Уокки поспешил на кухню к термостатам.

– Даже не думай об этом! – быстро и тихо проговорила Ле, как только Уокки вышел.

– О чем?

– Тебе нет смысла покидать Пи. Ты еще ребенок. Вам с Рино ничего не изменить на Земле-11.

– Откуда вы… Я не… Мы не собирались, даже не думали об этом, честное слово!

– Верю. Раньше не думали, потому что были не в курсе, недопонимали кое-чего. Но теперь тебе пришла в голову эта мысль, да?

– Ну… Ладно, да. Пришла. И что? Я все равно не знаю, как это сделать.

– Вот и славно. Вы оба останетесь тут, дождетесь окончания игры, многое измените, проанализируете результаты и…

И тут Маша вспомнила: «Вы останетесь. Вы… Вы… Тэнч тоже сказал «вы»… Так вот что в его словах было… было неправильно!»

В Машином рту стало вдруг ужасно сухо. Она механически взяла со стола бокал с погом, от которого отказалась Лещща, и залпом его выпила. Теперь во рту стало горько. Кажется, они с Уокки все-таки переложили кофе, надо было на ложку меньше…

– Простите, вы… Вы прервали омоложение, чтобы успеть выйти?

– Да, к сожалению, пришлось остановиться на полпути.

– Из игры возвращаются только игроки, а вы – я имею в виду все одиннадцать миллионов, – вы… вы все… навсегда?

– Детка, это неважно! И потом, есть много вещей, о которых тебе не следует знать… Пока не следует.

– Я вам не детка! Я вам – мутангел! – закричала Маша. – Ясно?

Больше она не могла сдерживаться. Рыдая, она вылетела из дома Уокки Ру Лу.

Глава 12. Мальчик-старик

Отсидев «поцелуйный изол», а точнее, проведя его с огромной для себя пользой (удалось перерешать весь задачник!), Пипа Мумуш вышла на свободу и первым делом побежала к морю. Надо наплаваться всласть, пока не началась осень.

На берегу никого не было, зато стояла лодка Аууарена Рена, основательно обжитая мелкими ракушками. Фыц Фыц, очевидно, к ней даже не подходил.

– Ладно, они мелкие, это ерунда! – сказала самой себе Пипа, выныривая рядом с кормой и слизывая капельку крови с оцарапанного об ракушку пальца. – Мелкотня не помешает. Мне же не надо рекорд скорости ставить. Покатаюсь!

Она набрала побольше воздуха и нырнула еще раз, проверяя якорь. Возможно, его придется освобождать вручную, ведь лодка брошена сто дней назад, значит, его могло оплести водорослями у дна.

Освободив якорь, Пипа влезла в лодку.

– Йохо-хо! – заорала она. – Лето-о-о!!!

Управлять лодкой Аууарена Рена было совсем не сложно. Пипа умела раскрывать и складывать парус, а дальше – дело автоматики. Она проверила – все работает. И поплыла.

– Прощай, берег! – закричала она берегу. – Я вернусь к ужину-у-у!!!

Невидимый дежурный ангел невидимо улыбнулся и помахал Пипе призрачной рукой. Он находился в тонком состоянии. Он не стал раздваиваться, чтобы сопровождать скользящую по волнам юную леди, а предпочел остаться на берегу: второй дежурный ангел сообщил, что сюда топают также вышедшие сегодня из изола Жизель и Аууарен. За ними было необходимо проследить. А Пипа – что ей сделается? Море спокойное, автоматика на лодке надежная, Фыц в Доме. Да и вообще, в последнее время девочка делает большие успехи: и с задачками всеми справилась, и догадалась, что задание Ау – побить рекорд скорости… Дежурный остался на берегу.

А Пипа вопила от восторга и несл… Тут, конечно, очень подошло бы «неслась вперед на всех парусах», но ветерок был слабый-слабый, а парус один-единственный. Поэтому справедливости ради лучше сказать: Пипа медленно и спокойно скользила наискосок от берега в сторону открытого моря. Далеко уплыть она никак не могла, поскольку доступная старшим фтопленникам Желтого Дома зона была ограничена невидимым барьером, в который даже сильно разогнавшиеся лодки упирались мягко, словно входя в слои более плотной воды, более густого воздуха. В этих слоях зазевавшиеся желтодомники обычно получали предупредительный щелчок по носу и один штрафной очк, после чего немедленно поворачивали к родному берегу.

Пипа знала, что до барьера еще ого-го как далеко, поэтому не волновалась. К тому же приборы лодки подавали звенящие сигналы при приближении к недопустимой зоне. Ау специально установил их еще в прошлом году.

Пипа беззаботно разлеглась на солнышке, заняв два сиденья и вытянув ноги так, что стопы торчали за правым бортом наподобие орудийных стволов. Поправила на носу солнцезащитные очки (вот они и