снова и снова спрашивали, почему он смеется, и он отвечал: «Я смеюсь, потому что все это смешно. Гусь всегда был снаружи; я пытался вытащить его из бутылки, а бутылки никогда не существовало. Вся попытка была полнейшим абсурдом, это было смехотворно, и я смеюсь над собой, и я смеюсь над всем миром, потому что все люди пытаются делать то, что делать совершенно не нужно. Люди очень стараются, и чем больше они стараются, тем сложнее это становится. Само их старание и становится препятствием!»
Как же вы можете решить, кто просветлен, а кто - нет?
Совсем недавно я получил письмо, в котором говорилось: «Если вы действительно просветленный человек, то вы должны скрыться в Гималаях, потому что просветленные люди всегда скрываются. Они остаются неизвестными, невоспетыми».
Если этот человек прав, тогда Махавира, Будда, Иисус, Кришна, Рама, Заратустра, Мухаммед - никого из них нельзя назвать просветленным, потому что они широко известны по всему миру. Они не уходили в Гималаи, они не жили в безвестности, они не умерли невоспетыми.
И тут возникает еще один вопрос: как же этот человек узнал о тех, кто живет в Гималаях, об этих невоспетых, неизвестных людях, которые, по его мнению, являются просветленными? Как же он узнал об этом? А если он знает их, то тогда они не неизвестны - если, конечно, он не единственный, кому позволено проникнуть в эту тайну!
Но этих глупцов становится больше, они продолжают демонстрировать свои предрассудки.
Я не скажу вам, кто просветлен, а кто нет, но я расскажу вам об одном простом явлении, которое вы можете понять и которое может стать для вас путеводным огнем. Совершенно точно одно: садомазохисты не могут быть просветленными. Тот, кто мучает себя и других, получая от этого удовольствие, не может быть просветленным.
Просветление - это блаженство, оно не может быть серьезным. Оно может быть искренним, но не серьезным. Это сущая радость! Это чистый экстаз!
Прем Джйоти, ты спрашиваешь меня:
Я никогда о таком не слышал! А если вы слышали о серьезных и грустных людях, ставших просветленными, то либо они не были грустными и серьезными, либо вы чего-то не поняли. Серьезные и грустные люди становятся кем-то другим, но они не становятся просветленными. Они становятся Папами, Матерями Терезами, Махатмами Ганди, Морарджи Десаи, шанкарачарьями, Аятоллами Хомейни, имамами, священниками. Церкви, синагоги, гурудвары - все они полны таких людей, это серьезные люди. Они собираются вокруг просветленного человека и начинают разрушать все, что он принес во время своей весны. Они начинают создавать мертвую традицию - и эта традиция должна быть серьезной, она не может быть несерьезной.
Просветленный человек всегда полон радости, но традиция, ортодоксия не может быть веселой. Вся структура традиции политична в своей основе, она нужна для того, чтобы доминировать, подавлять, использовать. А вы не можете играючи использовать людей, вы должны быть очень серьезным. Вы должны сделать людей настолько печальными, настолько боящимися жизни, вы должны вызывать такой трепет в их существе, что из-за своего страха они попадут вам в руки, чтобы стать объектом манипуляции.
Такой человек как я не может использовать вас, потому что это место больше похоже на вертеп, чем на храм. Оно более игриво, чем серьезно. Все мы вовлечены в прекрасную игру! В тот момент, когда вы начинаете думать, что это игра, вся серьезность исчезает, краски становятся ярче. Вы можете идти, словно танцуя, ничто не прижимает вас к земле.
Но священники не могут этого делать, весь их престиж зависит от их серьезности. Чем более они серьезны, чем более мрачно они выглядят, тем более «святыми» они могут притвориться... И они будут делать все - они будут поститься... естественно, когда человек постится, он становится серьезным, он не может смеяться. Когда вы голодны, вы не можете смеяться, и вы не можете позволить смеяться никому другому. Тут не до смеха! Вы умираете с голоду, приносите себя в жертву, распинаете себя, а люди смеются! Этого нельзя понять, этого нельзя простить.
Естественно, когда вы обращаетесь к постящемуся человеку, вы становитесь серьезными, вам приходится становиться серьезными. Все очень просто. Этот человек мучает свое тело всеми мыслимыми способами, пытает свое тело всеми возможными способами - как же вы можете смеяться? Сама сцена вызывает грусть, вы чувствуете тяжесть. Очень тяжело находиться с этими так называемыми святыми. Поэтому люди только свидетельствуют свое уважение и немедленно убегают, потому что если вы останетесь сидеть с ними, они создадут в вас тяжесть, они создадут в вас чувство вины.
Например, если они постятся, а вы хорошо поели, то обязательно появится чувство вины. Если они стоят на головах, а вы просто стоите на ногах, вы делаете что-то не так. Естественно, вы почувствуете: «Я еще не совершенный человек, этот человек, стоящий на голове, вот он совершенен». Вы видите всю глупость этого? Если бы Бог хотел, чтобы вы стояли на голове, он бы устроил это.
Если бы Бог хотел, чтобы в мире царил гомосексуализм, он создал бы Адама и Брюса - ведь это так просто! Зачем же создавать Еву? Ненужное беспокойство! Но эти глупые люди продолжают делать противоестественные вещи, и этот их неестественный подход делает их серьезными. Они плывут против течения, они измучены, истощены, они скучают, но их единственная радость в том, что они могут заставить скучать и вас.
Мойша не может решить, какое будущее ждет его сына. Он идет к раввину и спрашивает совета.
Раввин говорит: «Это очень просто. Мы положим на стол Талмуд, Тору и деньги. Если он выберет Талмуд, то станет раввином, если он выберет Тору, то станет адвокатам, а если выберет деньги, то ростовщиком».
Мойша соглашается и зовет своего сына. Тот смотрит на вещи, разложенные на столе, и берет их все.
Мойша в растерянности. «Что же будет?» - спрашивает он раввина.
«Он станет католическим священником», - отвечает тот.
Эти грустные люди становятся католическими священниками, индуистскими шанкарачарьями, исламскими имамами и так далее. Эти серьезные люди теряют свою человечность, они превращаются в попугаев. Но это окупается. Не нужно много ума, чтобы стать попугаем, и если вы обладаете маломальской памятью и можете цитировать Веды, Гиту, Коран, то вы будете уважаемы и почитаемы. Вы не делаете ничего творческого, вы ничего не прибавляете к красоте мира, вы не приумножаете радость на земле, напротив, вы разрушаете. Но людей обуславливали на протяжении тысяч лет, и они продолжают действовать в соответствии со своей обусловленностью. Попугаям поклоняются.
У фермера был попугай, который все время кричал: 'Хайль Гитлер!' Однажды фермеру это надоело, и он запер попугая в курятнике.
К попугаю подошел петух и спросил: 'Скажи мне, почему фермер запер тебя в курятнике?' Попугай промолчал.
'Я отдам тебе четырех своих куриц, если ты ответишь мне', - настаивал петух, но попугай хранил молчание.
'Послушай, если ты скажешь мне, почему тебя здесь заперли, я отдам тебе десять куриц'.
Попугай обернулся и закричал: 'Оставишь ли ты меня, наконец, в покое? Я политический заключенный!'
Эти грустные люди, они становятся или политиками и священниками, или великими педагогами, профессорами, философами, теологами. Но они никогда не становятся просветленными, это абсолютно точно, это не может произойти по самой природе вещей.
Чтобы стать просветленным, человеку нужна легкость цветка, легкость пера, многоцветие радуги. Человеку нужна радость птиц ранним утром, свобода облаков. Ему нужно только одно: сердце, полное экстаза - не какого-то высшего экстаза, не райского экстаза, но экстаза здесь и сейчас, в этот самый момент,
