Чтобы избежать подобных обвинений в расплывчатости, наш подход в этой книге следует последней рекомендации. Опираясь на высказанную Багг-Левином и Эмерсоном мысль о том, что «преобразующие инвестиции с целью получения смешанной стоимости объединяют мощь бизнеса с целями благотворительности»{28}, мы предлагаем, чтобы термин, описывающий это явление, придавал одинаковый вес обеим частям уравнения. Поэтому используем определения «социально преобразующие инвестиции» и «экологически преобразующие инвестиции», или, для краткости, просто «социально преобразующие инвестиции», чтобы сделать акцент как на финансовые, так и на социальные или экологические результаты, которые эти инвестиции призваны обеспечить{29}.

Определить, что инвестиция отвечает социальным целям, можно по тому, как она воздействует на каждый из трех крайне важных факторов.

Социальная цель

Если мы предлагаем добавить определение «социальный» к более общему термину, чтобы выделить важный аспект деятельности в новых горизонтах благотворительности, то мы должны прояснить, что имеем в виду. Итак, в этой книге под социально преобразующими инвестициями понимаются такие инвестиции, которые в значительной степени стремятся создавать «социальную стоимость», т. е. улучшать здоровье, повышать благосостояние и качество жизни населения, особенно неимущего; поощрять свободное выражение мыслей или служить развитию более справедливого с социальной точки зрения общества. Но и в этом случае мнения о том, что действительно можно считать «социально преобразующими инвестициями», могут разойтись. Например, некоторые эксперты признают, что инвестиция служит социальным целям, если она осуществляется в районах или странах с неимущим населением, независимо от того, кто является ее бенефициаром, в то время как другие считают, что «факт инвестирования в бедную страну сам по себе недостаточен для того, чтобы инвестиция считалась преобразующей»{30}.

Мы будем исходить из следующего: определить, что инвестиция отвечает социальным целям, можно по тому, как она воздействует на каждый из трех крайне важных факторов. Во-первых, на благополучателей или бенефициаров, особенно когда речь идет действительно о неимущем населении; во-вторых, на процесс производства, который она поддерживает, особенно когда непосредственно затрагиваются трудоустройство и обучение неимущих или социально исключенных слоев населения либо снижается ущерб от производства для окружающей среды; и в-третьих, на произведенные товары или услуги, если в них заложены благоприятные для экологии свойства.

Инвестиционный капитал в противовес операционному доходу

Еще одной терминологической особенностью, которую следует прояснить, является различие между капиталом и операционным доходом – на любом предприятии, как коммерческом, так и некоммерческом. По большей части обсуждение финансирования социально ориентированных организаций, особенно некоммерческих, сводится к операционному доходу, используемому организациями для осуществления своих текущих операций. Эти деньги обычно поступают в виде пожертвований частных лиц и фондов, государственных грантов и контрактов, а также платы за оказанные организациями услуги{31}.

Инвестиционный капитал – во многих отношениях источник жизненной силы организации.

Однако ресурсы, поступающие социально ориентированным организациям от большинства, хотя и не всех, действующих лиц новых областей благотворительности, имеют новые качества. Они принимают форму инвестиционного капитала, который может увеличить операционный доход организации в будущем, но в основе своей идет на выстраивание долгосрочных организационных компетенций и возможностей за счет приобретения, например, оборудования и помещений, путем развития навыков и стратегического планирования, способных, как ожидается, служить развитию организации в долгосрочной перспективе (врезка 1.2).

Инвестиционный капитал может формироваться из многих разных источников и принимать многообразные формы. Он может возникать даже от источников благотворительных пожертвований, как случается, когда богатый меценат передает произведение искусства в дар музею или средства на строительство здания университета. Однако чаще всего инвестиционный капитал формируется за счет (а) долгового финансирования, т. е. получения займа или поступлений от продажи облигаций, что тоже можно считать разновидностью займа, либо (б) долевого финансирования путем приобретения собственности или доли в уставном капитале организации либо одновременно в той и другой форме. Во всех случаях поставщики инвестиционного капитала обычно требуют что-то в обмен на свои инвестиции – погашения основной суммы долга и процентов в случае долгового финансирования либо участия в собственности и выплаты доли от прибыли, заработанной получателем инвестиций, – в случае долевого финансирования.

«Операционный доход позволяет организации получать определенные продукты или результаты. Он направляется на финансирование текущей деятельности, регулярного оказания услуг и реализации проектов. Обычно поступает в виде платежей за услуги, грантов и пожертвований».

«Инвестиционный капитал позволяет организации финансировать создание долгосрочных возможностей для реализации ее социальной миссии».

Инвестиционный капитал – это во многих отношениях источник жизненной силы организации, поскольку именно он позволяет ей расти. Однако исторически привлекать его социально ориентированным организациям было довольно непросто. Прежде всего, если они действуют в некоммерческих организационно-правовых формах, то не могут привлекать долевое финансирование, т. е. использовать, пожалуй, самую привлекательную форму инвестиционного капитала, по сути, бесплатную. Ведь долевые инвесторы не получают выплат, пока компания не получит прибыль и не выплатит дивиденды или пока ее акции не вырастут в цене. Но некоммерческим организациям запрещено выплачивать дивиденды своим инвесторам или владельцам и продавать доли своей собственности сторонним инвесторам. Поэтому они не могут привлекать долевое финансирование напрямую, а лишь в рамках специальных соглашений, которые все чаще называют квазидолевым финансированием.

Доход от облигаций также обычно недоступен социально ориентированным организациям, поскольку, как будет показано ниже (и более детально в дополнительном томе «Новые горизонты благотворительности»), им едва ли экономически целесообразно выпускать облигации на сумму существенно меньше $50 млн, что оставляет за порогом все социально ориентированные организации, кроме крупнейших, например университетов и медицинских центров. Остаются займы, но из-за предполагаемой рискованности и низкой доходности социальной деятельности таким организациям часто приходится соглашаться с более высокой ставкой за привлекаемый долговой капитал. Это подтверждается исследованием, проведенным в рамках проекта Johns Hopkins Nonprofit Listening Post Project, когда 80–90 % опрошенных некоммерческих организаций в сферах социальных услуг, развития местных сообществ и искусства сообщили о наличии потребностей в инвестиционном капитале для приобретения технологий, покупки или ремонта помещений и разработки новых программ, но меньше 40 % смогли такой капитал привлечь (рис. 1.3){32}.

Более того, свыше 90 % опрошенных на просьбу охарактеризовать, насколько трудно получить инвестиционный капитал, ответили, что привлечь его из основных для американской экономики источников – пенсионных фондов, страховых компаний, кредитных союзов и венчурных фондов, достаточно либо чрезвычайно трудно или что вовсе никогда не имели дела с этими источниками либо не знали, как с ними связаться, в итоге оставаясь зависимыми от коммерческих банков и фондов (рис. 1.4){33}.

Главная цель процессов, которые находятся в центре внимания и этой монографии, и ее дополнительного тома, – разрешить данную проблему путем открытия новых потоков инвестиционного капитала для широкого круга социально и экологически ориентированных организаций. Давайте