привычно заворчала она. – Я вам такой поход устрою…

И замолчала. Перед ней ехала толстая Лена. Ее высокий крепенький конек бежал резво, словно и не было тяжелого подъема, а вслед за ним изнурительного спуска.

– Юра! – на всякий случай крикнула Даша. А вдруг у нее галлюцинации, и это никакая не Лена, а брат. – Юра!

– Чего опять? – рядом тут же возник Глеб.

– А Юрка где? – забеспокоилась Даша. Она никогда не думала, что может так волноваться из-за своего ворчливого братца. Но вот он исчез, и сразу как-то стало тревожно. – Куда его унесло?

– Да куда он денется, – бросил Глеб, уходя вперед по колонне. Вскоре он вернулся, брови его были недовольно сдвинуты. – А когда он отстал?

Даша натянула повод, и Заток ткнулся в Дашкин круп.

– А разве он не с вами? – подъехал к ним дядя Коля. Он выехал из тумана, как огромный лайнер. Вокруг него клубился белый дым.

– Ну, чего, так и будем стоять? – раздался недовольный голос.

Из-за того, что Вадим все время молчал, Даша забыла о его существовании. А тут у него вдруг голос прорезался.

Глеб бросил взгляд на Вадима и сполз с седла.

– Пересаживаемся, – скомандовал он. – Вы идите за всеми. А мы вас сейчас догоним.

– Я с вами, – толкнул своего коня вперед дядя Коля.

– Зачем? – замотал головой конюх. – В тумане мы можем потеряться, а вдвоем мы быстро его отыщем. Слезай с коня, – повернулся он к Вадиму, – а то он не уйдет без Дашки.

Вадим нехотя перекинул ногу через луку седла. Ему явно не нравилось, что им командует маленький пацан.

– Дядь Коль, мы скоро, – пообещала Даша, разворачивая свою лошадь. – Юрка! – зычно крикнула она в туман, но крик завяз, как в вате. – Может, подождать, когда туман рассеется? – неуверенно предложила она.

Глеб запрокинул голову, словно мог что-то увидеть.

– У твоего Юрки лошадь слабая, она далеко не уйдет. Встанет или ляжет где-нибудь.

Даша не стала уточнять, хорошо это или плохо. На всякий случай еще пару раз крикнула. Ей даже показалось, что издалека отозвались.

– Слышишь? – встала она на стременах.

– Это от тумана звук отражается, – со знанием дела возразил Глеб. – Держи веревку. Если мы поднимемся наверх, то туман усилится, и мы можем не увидеть друг друга.

Даша вцепилась в брошенный ей конец веревки и подумала, что сейчас они похожи на героев Древней Греции. Кто там с нитью по лабиринту ходил? Тесей, кажется.

Но тут она забыла о всяких мифах и легендах, потому что издалека донеслось лошадиное ржание. Даша дернула за веревку.

– Ты слышал? Там лошадь!

– Это может быть вольный табун. – Глеб подъехал поближе. – Их много бывает в горах. Пастухи выпускают лошадей пастись, и они могут месяц ходить по склонам.

– Как же они потом их находят? – Даше уже казалось, что ржание раздается с другой стороны.

– Лошади не уходят далеко, – теперь и Глеб стал напряженно вслушиваться. – А ты смелая, – вдруг повернулся он к ней.

– Чего это смелая? – удивилась Даша, вроде место не располагало для комплиментов. – Обыкновенная. – И, чтобы перевести разговор, она снова крикнула: – Юрка!

– Эх! – махнул рукой Глеб, видимо, не в силах выразить все свои чувства, и поскакал вперед. Даша потянулась следом за веревкой.

Они бродили и бродили между колючими кустами, пока Даша не заметила, что туман исчез. В одну секунду. Вот он еще окутывал все вокруг, хлопьями лежал на ветках, путался в копытах лошадей. А вот его уже не было. Воздух стал прозрачно-холодным, показались далекие горы с белыми шапками снега.

– Смотри, – радостно взвизгнула Даша. – Снег! И правда, снег!

Вид снега летом привел ее в неописуемый восторг. Июль, светит солнце, и вдруг белые проплешины снега на зеленом поле.

Но Глеб смотрел не в сторону далеких гор. Встав на стремена, он вглядывался вниз.

И вновь послышалось лошадиное ржание.

– Какой-то шальной мустанг, – пошутила Даша. – Носится туда-сюда, сбивает нас со следа. О! Придумала. Это Дикий Мустанг, гроза Алтайских гор. Он заманивает зазевавшихся походников, отбивает их от групп, заводит в ущелье и там сбрасывает с обрыва.

– Здесь нет ущелий. – Видимо, с фантазией у Глеба было не густо. – И мустангов тоже нет.

Перед ними расстилалась долина, но нигде не было видно ни единой души.

– А мы сами не заблудимся? – забеспокоилась Даша.