Но она делала вид, что внимательно слушает своего собеседника. Закончив свою презентацию, он предложил ей обдумать его выкладки и встретиться через неделю, чтобы выбрать самый короткий маршрут в сытую старость.

Однако маршрут снова повел в близлежащее депо, остановка оказалась конечной, а водитель маршрутки их высадил.

Они договорились продолжить обсуждение страхового полиса в кино, потом в ресторане, затем в парке и на катке. В конечном счете вопрос переехал в ее спальню, а про сытую старость и вовсе забыли.

Временами ее бросало в дрожь от того, что она без зазрения совести встречается с двумя мужчинами одновременно. Хотя… можно ли было назвать встречами то, что у нее было с Генкой? Было ли это отношениями или плодом ее воспаленного воображения?

До недавних пор она считала, что любила Генку, но страсть к накопительному страхованию выбросила счетные палочки прочь. По счастью, Генка чем-то увлекся, так ей казалось, и в последние два месяца не доставал ее как раньше. Может быть, он нашел себе кого-нибудь? Эта мысль вызвала на душе и облегчение, и огорчение одновременно.

Но и Антон щи не лаптем хлебал, уж это точно. Они встречались уже два месяца, но он так и не рассказал ей, что женат. Не рассказал он и о сыне. Она знала, что весь этот сборник рассказов еще впереди, особенно рассказов о сыне, в котором Антон души не чаял.

Его подлая натура не давала ей покоя, но по-своему она понимала его. Насколько она помнила еще с прошлого раза, его жена была порядочной стервой, которая при малейшем намеке на развод начинала заниматься стряпней обстоятельств, непреодолимой силой мешавших их общению с сыном. Не препятствовала она лишь выплате алиментов на свой банковский счет.

В буквальном смысле развод для Антона означал долгие и мучительные мотания по судам за право видеть сына. И чем это закончилось бы, неизвестно. На одной чаше весов лежали их отношения, а на другой – сын. Тогда Антон выбрал сына и жизнь с нелюбимой женщиной.

А может быть, это ей было так удобнее думать, что с нелюбимой, в то время, как нелюбимой-то была она сама?

В любом случае, до мучительного выбора было еще слишком далеко, и она пообещала себе, что, наученная горьким опытом, на этот раз в непреодолимую силу не вляпается.

Однажды холодным декабрьским днем она собиралась на очередное свидание с Антоном. Они почти всегда встречались днем, вечером ему трудно было придумать правдоподобное объяснение своему отсутствию. Сегодня они собрались на дневной сеанс в кино.

Сложно было не признать, что ее любовник – не только редкостный говнюк, но и не менее редкостный эстет. Фильм привозили в единственный кинотеатр города, и билеты были куплены загодя. И как уверял ее достопочтенный отец семейства, оно того стоило.

Нанеся завершающий штрих объемной тушью и придав ресницам уж если не обещанный эффект искусственных, то хотя бы видимость объема, Ольга накинула на плечи шубку и еще раз посмотрелась в зеркало.

Увиденным она осталась довольна и, взяв с полки сумочку, устремилась к двери. Однако едва открыв ее, она так и осталась стоять на пороге. Прямо перед ней скалой вырос Генка!

Она не понимала, отчего так разволновалась. Или же это было просто удивление? Боялась ли она, что спалится, и Генка все узнает? Но даже если и так, кто он ей вообще? Он ей разве муж, чтобы требовать средневековой верности?

– Ген, что-то случилось?

– А что, теперь для того, чтобы нам увидеться, должно обязательно что-то случиться?

– Если нет, то мне нужно идти.

– Не скажу, чтобы ты была так уж гостеприимна.

– У меня назначена встреча…ээээ…по работе, – зачем-то соврала она.

– Оль, мы с тобой не виделись почти месяц! Какая работа? Я так по тебе соскучился!

Генка словно не понимал, о чем она говорит. Подошел к ней еще ближе и сгреб в объятия, а потом поцеловал.

– У меня есть для тебя подарок.

Сказав это, он полез в карман и выудил оттуда кольцо, в котором сверкал диоксид циркония, а проще говоря – фианит. Зловещий блеск напомнил о прошлом. Когда-то Генка точно так же подарил ей кольцо со стекляшкой, а потом они отправились на прогулку в парк.

Правда, тогда это было почти на месяц раньше. Но сейчас холода заставили себя ждать, заявившись на порог лишь на днях. Казалось, что из-за так называемого глобального потепления зима на этот раз свою очередь пропустит, и Новый Год они отпразднуют прямо в надувном плоту, уныло плавающем в дворовых лужах.

Однако долгожданная гостья, все же, пришла. Волоча за собой манто из поземки и щедро осыпая город белоснежным пухом, она превратила улицы в тихую сказку, а жизнь автомобилистов – в тихий ужас.

– Ну, так что? – Генка тем временем надел ей кольцо на палец, а потом еще крепче вжал в стену своим крепким телом, – давай погуляем в парке, а потом поедим блинов?

Сценарий их прежней жизни блинов не включал, но если честно, прежнего сценариста давно пора было уволить. Любопытно, чем занимался Генка все это время.

Его тело стало упругим, более накачанным, что ли. Теперь он не только шьет занавески, но и грузит их? Или коротает вечера в качалке? Этот зажим окончательно расшатал ее и без того не слишком прочную уверенность в себе. Генка часто бывал до скуки угрюмым, но одновременно и очень сексапильным. Его магнетизму невозможно было противостоять и с противотанковым ежом, чего уж говорить о тех, кто успел вооружиться лишь маленькой сумочкой из кожи.

У них были удивительно разные отношения с жизнью. Жизнь с ней постоянно случалась, как будто она в ней не имела права голоса. Генка же предпочитал быть у штурвала и случаться с жизнью сам.

Даже в прежние лихие времена, когда все они больше напоминали судовой погрузчик, забывший башню в собственном эллинге, она никогда не была такой. Она злилась сама на себя за то, что плодом ее случки с жизнью явилась лишь вопиющая распущенность. Поглядите-ка, она спит с двумя мужиками сразу. Наверное, так поступают только немодные шлюхи.

Но сейчас, будучи