— В здании столовой нет, вся еда доставляется один раз в сутки из местного ресторана. Мы у них на спецобслуживании. Ученые, работающие в экспедиционном центре, в основной своей массе люди не семейные, а кто и имеет семью, предпочитает оставлять ее на материке. Слишком уж тут суровые условия. К тому же у всех очень напряженный рабочий график, так что времени на готовку не остается, а питание по полгода сухомяткой негативно сказывается на работоспособности. Руководство нашло выход, заключив с рестораном индивидуальный контракт. Теперь мы получаем горячую еду оттуда. Готовят, кстати, очень даже прилично, а главное — разнообразно.
Говоря все это, он разложил по тарелкам тушеное мясо, высыпал из банки консервированный горох, рядом поставил стеклянную миску с консервированными овощами.
Бриг и Чип придвинули тарелки и принялись за еду. Широков продолжал играть роль гостеприимного хозяина, рассказывая об особенностях жизни на острове. Потом он ненадолго оставил товарищей одних, заявив, что ему необходимо проконтролировать работу.
Вернулся он к тому времени, когда с обедом было покончено. Загрузив посуду в посудомоечную машину, Широков провел их пустым коридором до своего кабинета. Там он закрыл дверь на ключ, жестом предложил сесть, прибавил звук настроенного на новостной канал компьютера и только после этого заговорил о деле.
Глава 3
— Для начала введу вас в курс дела, — начал Широков. — В нашем центре три рабочих лаборатории. В первой проводятся исследования, связанные с глобальными изменениями климатической системы, способными повлиять на мировой климат в целом. Вторая лаборатория предназначена для изучения географических объектов арктической зоны.
И наконец, третья, работа которой нас и интересует. В ней хранятся все данные по хребту Гаккеля и разработкам найденного месторождения. Допуск туда имеют лишь четыре человека, все остальные ведут работы опосредованно. Перед ними нет полной картины, хотя, как ученые, они могут иметь общее представление о значимости проводимых исследований.
— Что это за люди? — перебил Широкова Бриг.
— Они вполне надежны, — ответил Широков. — Я — один из четверых. Еще допуск есть у старшего научного сотрудника, возглавляющего экспедицию, Валентина Бушуева, и двух его ассистентов, Дмитрия Сологубова и Андрея Мизинова. Все эти люди работают в данной сфере многие годы и находятся вне подозрений.
— Тем не менее тот факт, что мы сейчас находимся здесь, говорит сам за себя, — заметил Бриг. — Думаю, мне не нужно напоминать о том, что где-то произошла утечка информации, и не исключено, что случилось это не без помощи ваших товарищей.
— И все же вынужден повторить: через сотрудников, имеющих доступ к лаборатории номер три, информация просочиться не могла, — отрезал Широков. — Я не исключаю, что кто-то из членов экспедиции работает на сторону, но только не эти трое. Подумайте сами: будь у конкурирующей стороны такой надежный источник, как человек с полным доступом к секретным разработкам, был бы смысл вызывать вас? Все данные давно были бы переданы, а ваша миссия не имела бы смысла. Нет, у тех, кто охотится за этими секретами, лишь поверхностное представление о том, чего мы достигли, а такую информацию мог продать конкурентам кто угодно. Из числа членов экспедиции, конечно.
— Допустим, в этом вопросе вы правы, — согласился Бриг. — Из этих соображений исходят и в Москве. Каков ваш план?
— Вы прибыли сюда под видом моих гостей, пусть так и остается. Я обеспечу вам доступ в закрытую лабораторию и прослежу, чтобы вас не беспокоили. С двенадцати до часа у нас обеденный перерыв. Сейчас сотрудники центра уже отправились обедать. Когда за окном то вечная ночь, то бесконечный день, очень важно соблюдать распорядок дня. С тринадцати часов работа возобновится, но третья лаборатория будет пуста. Так распорядился наш начальник, Валентин Бушуев. Кроме меня, только он и начальник охраны знают истинную цель вашего визита. Для всех остальных вы просто туристы, Александр Кротов и Анатолий Гайдуков, мои давние приятели.
— Не очень-то правдоподобная легенда, — заметил Чип. — Мы не можем быть вашими одноклассниками из-за разницы в возрасте. Не можем быть и друзьями-студентами, так как ни шиша не смыслим в научной работе. Так откуда же связь?
— Резонное замечание, — согласился Широков, — но легенду придумывал не я, так что этот вопрос уже решен. Мы посещали одну и ту же спортивную секцию. В детстве я занимался самбо, надеюсь, этот вид спорта вам знаком. Вы же были моими старшими наставниками, которые опекали салагу и до сих пор сохранили теплые отношения к младшему товарищу. Немного слащаво, но, если все пройдет гладко, долго поддерживать эту легенду вам не придется. Как думаете, сколько времени потребует копирование всех данных?
— Ничего сказать не могу, пока не подключусь к системе и не оценю масштаб работы, — ответил Чип. — Кстати, как скоро мы сможем приступить?
— Да хоть сейчас, — бросив взгляд на часы, ответил Широков. — Только проверю, не задержался ли кто на этаже. Но прежде нам нужно обсудить еще один важный пункт.
— И что это за пункт? — Бриг напрягся.
— Часть материалов хранится не здесь, — начал Широков. — Исследования проводятся и на территории самого хребта Гаккеля, где оборудована передвижная лаборатория. Эти материалы имеют особую ценность для наших конкурентов. Мы планировали начать испытания первой опытной установки в конце октября, но нам помешали обстоятельства.
— Так почему же вы не потрудились перебросить эти материалы сюда? — вспылил Чип.
— Потому что это слишком опасно, — просто ответил Широков. — Мы не знаем, насколько близко подобрались к нам конкуренты. В случае нападения на экспедиционный центр, а такого поворота событий исключать нельзя, в их руки попадет только часть документов, касающаяся открытия месторождения. Разработки же самого способа добычи метангидрата останутся недоступными, а без них открытие теряет свою ценность.
— И об этом полковник Скрябин предпочел умолчать? — задумчиво спросил Бриг. — Какой в этом смысл?
— Лучше спросите у него. — Широков пожал плечами. — Я всего лишь ученый, ваши шпионские привычки мне незнакомы.
— Ладно, с этим разберемся позже. Где конкретно находится передвижная лаборатория? — спросил Бриг.
— Крайняя оконечность хребта, точного места
