– Плевать! У тебя дело ко мне? Или так вышел, посмотреть, как выглядит сосед?

– Так вышел.

– Тогда я поехал. Надо клуб посетить.

– Давай.

Есипов сел в «Ниву» и тронулся в сторону Дома культуры. Работы в здании были завершены, можно принимать участников торжества. Николай хотел подняться на чердак, посмотреть, как обстоят дела с восстановлением освещения зала и фойе, но раздумал. Посмотрел на потолок. Светильники все вроде на месте, хотя нет, трех не хватало, но пустые дырки на общем фоне не бросались в глаза. В другое время он обязательно бы вызвал электриков устранить недоделки, но сейчас все майору было безразлично. Единственно, что он еще сделал, так это включил рубильники. Свет был и в зале, и в фойе, и в туалетах.

Закрыв центральный вход, он сел в машину.

Куда теперь? В администрацию? К себе в отдел? Под недвусмысленные взгляды и намеки Надежды Петровны Власовой? Та не упустит случая укусить начальника, если, конечно, слухи о его делах на личном фронте успели распространиться по поселку. А они наверняка распространились. Такова здешняя жизнь, ничего утаить невозможно! Прав Владимир, наверное, следует поехать домой, вколоть себе усыпляющий препарат из боевой аптечки и вырубиться до утра. Но прежде надо предупредить Аракевича. Не отпроситься, а предупредить.

Есипов по сотовому телефону набрал прямой номер главы администрации. Тот ответил сразу.

– Слушаю, Аракевич!

– Это Есипов. Считаю необходимым предупредить вас, Андрей Михайлович, что сегодня на работе не появлюсь. По состоянию здоровья.

Глава администрации ответил не сразу. Не привык, чтобы таким образом подчиненные разговаривали с ним. Ничего, пусть привыкает. По-другому Николай с Аракевичем общаться не будет. Выдержав паузу, глава спросил:

– Заболели, Николай Алексеевич?

– Нет. Просто чувствую себя неважно.

– Хорошо. Отлежитесь, хворать нам сейчас, накануне праздников, было бы нежелательно. Один вопрос, вы проверили работу стройбригады за выходные дни?

– Да. Они со своей задачей справились.

– Ясно. Отдыхайте.

Николай отключил телефон. Вспомнил, что Калинин просил его по возможности понаблюдать за особняками главы администрации. Заехать по пути к причалу? Да глянуть оттуда на «запретную зону»? А что это даст? Ничего, но хоть отчитаться, пусть чисто формально, перед генералом он сможет с чистой совестью.

Есипов повел «Ниву» к реке. Оставил машину на улице. Далее прошел пешком. Вот и Ока, лужайка, где они сидели с Ольгой, пока Валера ловил рыбу. Причал, с которого подростка смыло волной от катера-убийцы и с которого он, Николай, прыгнул за мальчиком. На противоположном берегу два высоких дома, и тишина. Он присел на траву, закурил. Вспомнил тот выходной, когда едва не погиб Валера, и Есипов увидел физиономию кавказцев на катере. Это было совсем недавно, и одновременно бесконечно давно. Уже в прошлом. Сзади раздались легкие шаги. Николай сразу определил, что к причалу приближается подросток. Он обернулся и увидел Валеру с ранцем в руке. Есипов посмотрел на часы. Почему Валера не в школе? Мальчик подошел к нему, присел рядом:

– Здравствуйте, дядя Коля.

– Привет. Интересно, что ты делаешь у реки во время занятий?

– Училка по математике заболела, урок отменили.

– А почему сюда пошел, а не остался с ребятами из класса?

– Настроения нет.

– Проблемы?

– А то вы не знаете?

И вдруг зло проговорил:

– А все из-за него!

Есипов спросил:

– Ты об отце?

– О ком же еще? Явился!

– Ну, ты это прекрати! Он твой отец, это во-первых, кроме вас, ему возвращаться было некуда, это во- вторых, и в-третьих, мама его любит. Чувства матери надо уважать, потому как мать для человека самое святое, что есть в жизни.

Валера возразил:

– Нет, дядя Коля, не любит мама его, она вас любит. Я же не маленький уже. Кое-что понимаю.

Николай ничего не сказал. Достал пачку сигарет, закурил.

В это время в кармане специальная рация выдала сигнал вызова. Есипов достал портативную станцию, включил ее, ответив: