– Не понял! Так ты что, совсем вернулся?

– Совсем, Вова, комиссовали меня, знаешь, что это такое?

– Ну, еще бы.

– В аварию автомобильную я попал, Вова!

– Из-за нее и комиссовали?

– Из-за нее, будь она неладна. Нелепый случай, а видишь, как обернулось? Но это, может, и к лучшему. Сейчас в армии служба не то, что раньше!

Владимир довел начатое дело до конца, наполнив рюмку друга, попутно согласившись с ним:

– Да, сейчас не то, что раньше. Раньше офицеры в цене были. Девки, помню, за курсантами табунами гонялись, да и наши в Переславль ездили, на заборах училищ висели, в надежде цепануть курсантика в женихи! Я вот тебе удивляюсь. Столько баб вокруг вилось, а ты так и не женился!

Николай не дал словообильному сегодня другу развить тему, предложив:

– Давай за дембель! Он, как и рождение, один раз в жизни бывает!

Соболев резонно заметил:

– Все в нашей жизни один раз бывает. Как и сама жизнь дается нам лишь единожды. Но за дембель – это святое!

Друзья выпили по второй.

Владимир спросил:

– Ты никогда не говорил, где служил. Секретная часть?

– Да нет, какая там секретная? На Дальнем Востоке обретался. Как попал после училища под Уссурийск, так и тянул лямку в одном и том же мотострелковом полку.

– И до каких чинов дослужился?

– До командира батальона, должен был подполковника на следующий год получить, но вот авария. Уволился майором.

– А мне кто-то говорил, что ты якобы на Кавказе, в спецназе боевиков гонял?

Николай усмехнулся:

– Откуда этому кому-то знать, где я служил?

Соболев согласился:

– И то правда!

Есипов закурил:

– Да что мы обо мне? Со мной все ясно. Ты-то как? Все в участковых?

– Ага! До капитана дошел – и хорош! Так, наверное, до пенсии буду по участку бродить. А мне, если серьезно, Коля, чины и должности без разницы. Да и привык я в участковых. Все про всех на участке знаю, меня тоже каждая собака знает. Тяжких преступлений, тьфу, тьфу, – Владимир трижды сплюнул через левое плечо, – еще не было и, даст бог, не будет, а с хулиганкой да бытовухой разбираемся. Сложнее с наркотой, но этим специальное отделение занимается.

Николай поинтересовался:

– Что, балуется молодежь?

Соболев вздохнул:

– Если бы баловалась, Коля! Два года назад не знали, что с этой чумой делать. Наркота буквально заполонила район. Потом, как взяли группу, промышлявшую доставкой и распространением дури, вроде ситуация исправилась. Но все одно наркоманов хватает. И если героин достать в поселке, да и Переславле тяжело, то анаши в достатке. Ну и синтетики разной. И, главное, наркоши, как мухи, мрут, у меня на участке за год три передозы, а молодняк все одно втягивается в это гибельное дело.

– Ну вот, а говоришь, тяжких преступлений у тебя на участке не было. Разве распространение наркотиков не тяжелейшее преступление?

– Так гадостью не у меня торгуют! У меня лишь жертвы этой торговли. Но боремся, как говорится, по мере сил и возможностей.

Участковый тоже достал из пачки сигарету, хотя курил мало. Задымил вместе с другом.

– Вот такие у нас тут дела! Ребят из класса в поселке осталось немного, я с Ольгой да Костик Пыжик с Битой. Остальные либо в Переславле, либо в Москве, а Вася Пастух в соседнем селе, в Березовке, ферму организовал. Животноводческую. Бита, Битюков Андрей, с Ольгой-соседкой на ватной фабрике пашут. Там еще гроши кое-какие платят, а Пыжик, Пыжиков, в лесниках. Окончил заочно какой-то там лесной техникум и теперь хозяин леса. Без него ни одного дерева не спилишь. Строгий стал, сил нет. А толку? Начальство из администрации прикажет какой-нибудь местной шишке на сруб под баньку материал заготовить, и откомандовался Пыжик! У нас теперь как? Основной Закон не Конституция, а распоряжение главы администрации!

Николай спросил:

– Районом все Аракевич рулит?

– Он! Незаменимый наш Андрей Михайлович! Пойдешь на реку, увидишь, какие два особняка на той стороне в лесу он отгрохал. Но оформил не на себя, а на братца, что в Москве живет, да на мать жены! Хитрый Ара! Четвертый срок на посту досиживает. Метит и на пятый, но знающие люди поговаривают, новый губернатор всех старых районных начальников к власти больше не допустит, своих людей рассадит. А