Андрей хотел с ним поюморить еще немного, но тут выскочил один из директоров и остановился, как вкопанный:

— Андрей Михайлович. А что Вы здесь стоите? Почему не заходите?

— Так вот ваш новый сотрудник не может никак разложить пасьянс, и я хочу ему помочь. И научить его новым играм.

Парень вскочил со стула и побагровел. Только моргал глазами. Андрей зашел в кабинет. Там стоял дым коромыслом. Сам отец курил редко, но сейчас сидел во главе стола с сигаретой во рту. Весь состав руководства собран в полном составе. С удивлением увидел, Вера тоже курит. Андрей со всеми поздоровался за руку. Проходя мимо Веры, поцеловал ее в щеку и потихоньку прошептал ей на ухо:

— А я так надеялся, что у меня может появиться братик или сестренка. А вижу, что напрасно надеялся.

— Может, ты ее убедишь. А то я ей говорю, а она только обещает. А чуть что, то сразу сует сигарету в губы и дымит не меньше мужиков.

Вера покраснела и затушила сигарету. Громко заявила:

— Вот в присутствии всех обещаю, что больше не курю. Но и вас всех прошу меня пожалеть. В моем присутствии не курить. Договорились?

Народ зашумел. Кто-то засмеялся.

— А может, ты продолжай курить? Не заставляй нас всех страдать.

Михаил Андреевич хлопнул ладонью по столу:

— Это правильно. Посмотрите, как мы здесь надымили. Хоть сапог вешай. Будем объявлять перекуры и установим места для курения. А спиртовикам вообще надо забыть про сигареты. В целях пожарной безопасности.

— Михаил Андреевич. Я хочу у Вас спросить, что за товарищ у Вас сидит в приемной? Новый специалист по карточным играм? Вы его взять взяли, а никакой задачи не поставили. Если взяли на работу, то дайте ему работу. Если ему нечем заняться, то пусть идет домой. Зарплату можно отправлять конвертом. Если в такой обстановке, он не может определить, чем ему заниматься, то это может означать только одно — он чей-то сын и его взяли по просьбе папы. Убедите меня, что я ошибаюсь. Так чей он сын?

— Это сын директора завода по переработке яблок Кондратюка Владимира Ивановича. Алексей Кондратюк. Парень окончил аграрный институт. Здесь устроится на работу практически невозможно. Вот Владимир Иванович убедил меня взять его своим секретарем. Да и Вере Николаевне будет спокойней, что у меня не секретарша, а секретарь.

— Владимир Иванович. Я очень Вас прошу, что бы Вы объяснили своему сыну, а это касается и всех остальных, кого мы будем брать на работу, что у нас чисто частное предприятие. Лишних людей мы держать не будем. Уговаривать или объяснять, что на работе надо работать, а не отбывать номер, мы тоже не будем. Третьего выговора или предупреждения не будет. Или мы работаем единым коллективом или поступаем так, как поступают при эксплуатации машин и механизмов. Ту деталь, которая испортилась или плохо работает, просто заменяют. А не стоят над ней и уговаривают, что бы она работала хорошо. Ваш сын сегодня получил первое замечание. Пусть он делает выводы. Он уже кончил институт. Вполне взрослый товарищ и должен сам понять, что детство кончилось. Я все понятно сказал?

Поддержал Андрея директор винно-водочного завода Валентин Алексеевич Антипов. Высокий, худой товарищ с пышными усами:

— Вот это будет правильно. Заводы строим новые, полностью автоматизированные. Работать придется очень напряженно. Ответственность лежит на каждом из нас высочайшая. Времени на уговоры просто нет. Я вот сейчас смотрю, а коллектив то мы можем собрать просто супер. Принцип один — хочешь у нас работать, то работай. Нет, то уступи место другому. Андрей Михайлович привел очень хороший пример. Мы все детали в одном механизме. Сбой в работе одной детали приводит к тому, что весь механизм начинает лихорадить. И уговаривать нет никакого смысла. У нас возникло много вопросов. Давайте их обсудим, пока все на месте.

И посыпались вопросы, уточнения относительно модулей, размещения в них оборудования. Предлагали, спорили, обсуждали, советовались. Много вопросов возникло по старому оборудованию. Можно ли его отремонтировать? Нужно ли его ремонтировать? Как его использовать? Что нужно восстанавливать, а на что не стоит тратить время и деньги? Что и где будем располагать в старых корпусах? Андрей многого не знал. Задавал вопросы, многое уточнял. Директор спирт завода с ехидцей спросил:

— Андрей Михайлович. Вы задаете некоторые вопросы такие, которые показывают Вашу, мягко выражаясь, неосведомленность. Вы не боитесь потерять авторитет? Может в некоторых случаях лучше промолчать.

— Александр Иванович. Потерять можно только то, что имеешь. У меня есть сейчас только один авторитет — авторитет денег. У меня есть деньги и только поэтому вы здесь собрались и меня слушаете. Если бы у меня не было денег, то не одного из вас я не заставил бы себя слушать хотя бы десять минут. Я не волшебник, я только учусь. Учусь сейчас, задавая вам вопросы. Учусь, сидя по вечерам у компьютера. В Интернете можно получить ответ на любой вопрос. Каждый из вас долго учился, чтобы стать хорошим специалистом в своем деле. У меня более сложная задача. За два года я должен получить признание у каждого из вас, чтобы на равных разговаривать с вами. Поэтому мне надо работать в три раза больше. Прошу, не удивляйтесь моим дурным вопросам. К вашему сведению, умных вопросов не бывает. Каждый вопрос подразумевает незнание или неуверенность в своих знаниях. Поэтому не стесняйтесь задавать вопросы, но желательно без подначек. Каждый вопрос задается в двух случаях. Или человек дурак, или сволочь. Или он не знает и спрашивает. Или знает, но хочет подчеркнуть твою неграмотность. Так что давайте продолжать и выяснять наши проблемы дальше.

Послали младшего Кондратюка за колбасой, сыром, хлебом. Заварили чай, кофе. Сделали бутерброды и продолжили обсуждать наболевшие вопросы. Алексей Кондратюк сел возле открытой двери и внимательно все слушал, чтобы тоже быть в курсе событий. Дискуссия продолжалась до позднего вечера.

Ночевать Андрей поехал домой к отцу. Вера приготовила ужин, но без спиртного. Андрей рассказал, как съездил к бабушке, про домашний кинотеатр, про случай на дороге, упирая, что двери надо блокировать,