— Меньше, чем за полтора миллиона я завод не отдам.
— Из месяца в месяц Вы несете убытки. Значит, Вы хотите терять марку. Терпеть убытки с каждым месяцем все больше. Разливочную линию можете забрать себе на память или для металлолома. Ее надо выбрасывать. Моечные машины ждет та же участь. И вы это хорошо знаете. Отопление надо менять полностью. Все цеха требуют ремонта, а половина — капитального ремонта. Крыши текут. Скважину надо чистить и еще бурить метров на двести. Кстати, у Вас документы по геологоразведке есть?
Отец смотрел на сына, открыв рот.
— Вашему заводу сегодня цена самое большое пятьсот тысяч. Могу дать шестьсот. Из-за расположения завода. Через месяц цена снизится на пять процентов. И так каждый месяц. Тут вложений немедленно надо делать на миллион. Давайте залезем в Интернет, и Вы убедитесь, что я прав. Там можно найти, сколько стоит оборудование, которое надо купить. На этом мы прощаемся. Жду ответ десять дней. Через десять дней снимаю со своего предложения пять процентов. И так каждые десять дней. Думайте. Мы поездим по другим заводам. У некоторых стоимость заключается в стоимости территории и разрешительных документов.
Отец догнал Андрея возле машины.
— Хозяин не верит, что тебе двадцать один год и что ты мой сын. Он ответ даст через неделю.
— Папа. Если он откажется, то он самовлюбленный дурак. Ему надо выдержать марку и еще раз проверить свои расчеты. А расчетное будущее у него хреновое. Нет у него будущего.
— Андрей, откуда ты все это знаешь?
— Из Интернета, папа, из Интернета. Там есть ответ на любой вопрос. Надо только найти и прочитать. Ты меня подбрось по этому адресу. Через два часа я постараюсь быть дома. Готовь ужин. Потом поговорим.
В ближайшем магазине Андрей взял самую большую коробку конфет. Опоздал всего на десять минут. Зашел в дверь. Зина встретила его в том же самом халатике. Кинулась его обнимать, но он отстранился.
— Что-то случилось? Ты меня разве не поцелуешь? Что произошло?
— Давай сядем за стол и серьезно поговорим.
— Давай ляжем в кроватку и будем говорить, сколько тебе захочется.
— Зина, наши кроватки закончились, не начавшись. И больше никогда не начнутся. Ты знаешь, что я на тебе не женюсь. Но сегодня я узнал, что в тебя очень серьезно влюблен Павел. До такой степени, что готов на тебе жениться, хоть сегодня. А Павел мой друг и учитель.
— Причем здесь Павел? Я люблю тебя и не надо мне никакого Павла. Ты это выдумал, чтобы меня помучить? Зачем ты это делаешь?
— Я не хочу быть подлецом в глазах своего друга и учителя. Я, после этого первого раза, уже сто раз отругал себя за то, что не удержался. Прости меня. Давай будем жить так, как прежде. Мое предложение по оплате квартиры остается в силе. А мы будем добрыми друзьями.
Зина зарыдала. Потом швырнула в него коробку конфет, а следом полетела тарелка. Андрей еле успел увернуться, и тарелка с грохотом разбилась об стенку. Следом полетела вторая тарелка. Он понял, что чем раньше он покинет квартиру, тем больше посуды и мебели останется целой.
— Сволочь. Скотина. Гадина, — это маленькая часть тех выражений, которые он услышал сквозь ее рыдания, пока он закрывал дверь с той стороны.
Андрей пошел по улице, облегченно, вздыхая. Сам себе поклялся, что с этой минуты будет строго контролировать количество выпитого спиртного и степень своего опьянения. Он твердо знал, что не хочет этой близости. Не хочет обнадеживать Зину, а тем более обижать ее. Молодец, что хоть хватило мужества все это остановить.
Приехав домой, Андрей нашел отца за накрытым столом в глубокой задумчивости. Ужин готов, стол накрыт, но бутылка на столе отсутствовала. Михаил Андреевич смотрел на сына, как будто увидел его первый раз после десятилетней разлуки и удивляется, что сын вырос. Андрей помыл руки и сел за стол напротив отца. Вот здесь начался разбор полетов.
— Андрюша. За все эти дни после твоего приезда, я понял, что не знаю тебя совсем. Как-то я пропустил за своими житейскими дрязгами твое превращение из мальчишки во взрослого человека. Каждый день ты преподносишь мне сюрпризы. Твое внезапное превращение из обычного рядового студента в одного из самых богатых людей Винницы. А перед этим тебя исключили из института и выгнали из общежития. За полгода ты полностью меняешься по характеру. Становишься реально взрослым мужчиной. Ты покупаешь мне машину. Покупаешь три квартиры. Ну, две мне понятно. Одна тебе, вторая мне. А третья? Ты крутишь какую-то комбинацию с Зоей и с Зиной. Ты, вместо положенных трех месяцев, планируешь получить права за месяц. Ты вместо того, чтобы подумать, где и как нам купить мебель, поручаешь это абсолютно чужим посторонним людям. А сегодняшнее твое поведение на заводе? Оно морально убило не только владельца завода и всех его сотрудников, но и меня в первую очередь. Объясни, как ты, пройдя мимо всех производственных линий, абсолютно точно определил их техническое состояние? Проходя мимо артезианской скважины, просто посмотрев на нее, ты определил, что ее надо чистить и углублять? Причем заявляешь, что именно на двести метров. Мы геологические изыскания делали месяц. Затратили деньги, чтобы выйти именно на эту цифру. А ты, проходя мимо, ее называешь. В такие случайности никто не поверил. На улице прекрасная погода. Дождей нет три месяца. Ты прошел и заявил, что крыша течет. А следов то — нет. Мы месяц назад все цеха побелили. Я со всеми согласился, что мой сын вундеркинд, но, черт побери, не до такой же степени. Ну, положа руку на сердце, откуда ты это все знаешь?
— Папа. То, что я тебе расскажу, должно быть здесь же и похоронено. От этого зависит жить нам, или нас закопают. Могут живьем. Я тебе это говорю потому, что ты уже один раз по пьянке прокололся. Не
