на спасение с каждым шагом крепла в нем, бандит пробежал более половины пути до трассы, а по нему не стреляли. Может, спецназ потерял его? Это возможно, но все же? Мало ли что могло произойти? И была ли группа захвата столь многочисленной, чтобы организовать преследование? Может, на его захват в рощу прибыло всего несколько человек, а основные силы брошены к дому? Но он не вернется туда. Почему же по нему не стреляли? Мысли лихорадочно метались в голове бандита. Он пробежал еще пятьдесят метров. Уже близко насыпь трассы. Еще немного. И вдруг сзади:

– Стоять!

Все оборвалось внутри у оборотня. Нет, спецназ русских не оставил его, а не стрелял потому, что решил взять живым. Шакалье отродье, будь проклято ваше племя. Тадаев развернулся на бегу, увидел приближающуюся фигуру в камуфлированном комбинезоне. Дал по нему очередь.

Капитан Шарипов ожидал подобного маневра бандита, резко рванувшись на склон балки за мгновение до того, как Тадаев нажал на спусковой крючок. Оборотень выстрелил еще раз. И на эту короткую очередь успел среагировать капитан, метнувшись на противоположный склон. И уже оттуда он сам ударил из «ВАЛа». 9-мм пули прошили ноги бандита, заставив того упасть. Лежа, превозмогая боль, Тадаев попытался вновь оказать сопротивление. Но сверху показался прапорщик Власенко. Двумя выстрелами он выбил автомат из рук бандита. И тут же спрыгнул к нему, приставив глушитель своего оружия ко лбу оборотня:

– Допрыгался, архар? Сбежать хотел? От кого сбежать?

Прапорщик нагнулся и сорвал с рубахи Тадаева майорские погоны, пообещав:

– Теперь ты, мразь, вволю параши нажрешься в камере. Если только не порвут тебя раньше времени сокамерники, что очень даже может быть!

Подошел Шарипов, с другого склона спустился Серегин.

– Вот и все! Тебе конец, урод!

И приказал Власенко с Серегиным тащить бандита к дороге. Влас возмутился:

– Да че мы их таскаем? То Змеелова гребаного, теперь это чмо? А не пошел бы он на хер? Пусть сам ползет, руки-то целы!

– Влас! Хватит разговоров, а? И сделай ему укол, а то воем своим всю округу на уши поднимет.

– Бля! Как надоела эта порнуха! Сами их стреляем, сами же и помощь оказываем! Такое только здесь, в Чечне, возможно! И вообще, на какой черт этот-то козел нам сдался? Одного Змеелова по горло хватит.

Капитан повысил голос:

– Влас!

Прапорщик сплюнул на землю, взглянул на Серегина:

– Ну что, Корнет? Потащили этот мешок с говном?

– Потащили!

Серегин не привык пререкаться и выполнял свою работу молча, точно исполняя приказы. Скажут подстрелить, подстрелит, прикажут тащить раненого на себе, потащит.

Шарипов же вызвал Гончарова:

– Командир! С Тадаевым порядок. Ноги перебиты, в остальном жизни ничего не угрожает, – и, посмотрев в сторону Власенко, добавил: – Разве что Влас, очень уж он злой на этого оборотня.

– Тебя понял, Рустам, выходите на дорогу, мы подберем вас.

Получив доклад от заместителя командира первой штурмовой группы, вызвал командира парашютно- десантной роты:

– Берет – 4! Я Таран!

– Слушаю, майор!

– Начинай блокирование поселка!

– Понял! Начал!

Группа спецназа с освобожденной девушкой и раненым бывшим майором, запихнутым в задний отсек милицейского «УАЗа», рядом с трупом сержанта, на двух машинах начала движение в Хатани. Въезжали в поселок, когда он уже был полностью взят под контроль десантным подразделением. На въезде спецназ встречал командир роты.

Гончаров приказал остановить переднюю машину возле бравого десантника. Открыл дверцу, протянул капитану руку:

– Рад лично познакомиться, десант!

– Взаимно, спецназ! Как понимаю, и в поселке вам работа предстоит?

– Небольшая, но неприятная.

– Могу прикрыть. У меня два отделения на «БМД» в резерве.

– Да? Ну, что ж, неплохая мысль! Пусть следуют за мной, в поселке обстановка как?

– Нормально! Если и есть где боевики, то попрятались глубоко в подвалы. Они не очень-то стремятся к знакомству с нами!

– Это и понятно. Все же десант! Ладно, поехал я. Мы еще встретимся!

– Да я за тобой с резервом.

– Смотри, тебе видней.