– Имеешь! Здесь, к сожалению, закон на твоей стороне! Что ж, можешь взять его, погулять во дворе.

– Нет, Ольга. Я желаю пообщаться с ним дома. И никто не сможет запретить мне это.

– Зачем ты поступаешь так? Хочешь испортить всем нам вечер? И так невесело живем!

– Да вижу, что не весело. Короче, я решил помочь вам, не спрашивай почему, но решил. А решил, значит сделаю. Буду у вас часов в девять. Задержусь допоздна. Так что готовьтесь заранее. Сын пусть ждет подарка, а вот это, – Ангел достал из кармана пятьсот долларов, – тебе, в натуре, купи что-нибудь из одежды. Не хватит бабок, дам еще! Все! Мне сейчас некогда, дела, понимаешь ли, а вечером ждите, буду!

Ольга хотела отказаться от денег, но не успела. Ангел отъехал от тротуара и повел иномарку к центру. Ему предстояло решить еще, как минимум, три задачи. Начал он с того, что заехал в новый микрорайон. Здесь в полуподвальном помещении проживал его двоюродный дядя-дворник. Тип беспринципный и спившийся. Рудный не поддерживал с ним отношений более года, но сегодня родственник был ему нужен. Дядя оказался в своей каморке, напоминавшей запущенный свинарник. Кроме железной кровати с матрацем, подушкой и одеялом, без всяких простыней и наволочек, в комнате стоял лишь стол с табуретом, старый холодильник в углу, груда пустых бутылок из-под бормоты, да на окне висела какая-то тряпка. Дверь оказалась открытой. Дворник лежал на кровати, в каморке стоял крепкий и острый запах грязи, мочи, спиртного и табака. Ангел вошел, поморщившись:

– Ну и бордель у тебя, дядя Иван!

Дворник повернулся на голос, удивился:

– Ты? Какими судьбами?

– Разговор есть.

– Без пойла не покатит. Не в том я состоянии, чтобы базары вести!

Предусмотрев вероятность нахождения родственника в состоянии похмелья, Ангел по пути купил две бутылки крепленого дешевого вина.

Выставил одну на стол, перед этим сметя какие-то огрызки и гору мусора на пол:

– А теперь как? Поговорим?

Увидев вино, дворник тут же поднялся:

– Теперь другое дело, отчего не поговорить? Все ж племянник в гости наведался. Но подожди чуток.

Дядя Иван сорвал зубами пробку из горла, судорожными глотками опорожнил бутылку, достал из-под подушки пачку папирос, прикурил «Беломорину», уставившись на Ангела совершенно бесчувственными глазами:

– О чем речь пойдет, племянничек?

– Дело одно ночью провернуть надо.

– Э, нет! Никаких дел. Мне на нары не в кайф. Я уж как-нибудь в этой дыре на свободе век свой доживу.

Рудный усмехнулся:

– Ты не понял меня. Никакого криминала!

– Это что ж тогда за дело?

– Простое.

Ангел объяснил дяде, что тому следовало сделать предстоящим поздним вечером, а возможно, ночью.

– Ни хрена, никакого криминала! Там же мокруха в чистоган покатит.

Ангел возразил:

– Но ты-то будешь ни при чем!

Но Иван уперся:

– Не, Эдик! Я в такие игры не играю! Опасно!

– Чего опасного? Увидишь, как братва молотит девок, выждешь минуты три и с телефона-автомата, что стоит за домом, вызовешь ментов. Главное для тебя, слинять по-быстрому, а то отделение близко, мусора могут появиться в считаные минуты.

– И все же нет!

Иван приложился к остаткам вина:

– Нет, Эдя!

Ангел достал из накладного кармана рубашки три стодолларовые купюры и пять тысяч российскими рублями.

Потряс ими перед физиономией родственника:

– А как насчет этого?

Вид денег родил жадный блеск в глазах дворника:

– Чегой-то это?

– Плата за работу, что я тебе предлагаю!