– Это просто смешно!

Сенатор Мур снял очки.

– Это не смешно. Как вы думаете, для чего мы здесь, мистер Лейкмор?

…

– У меня есть племянница, мы любим играть в одну игру. Я отворачиваюсь, она что-то делает, что-то изображает… потом я кричу «стоп!», поворачиваюсь, и я должен угадать, что она делала, пока я отвернулся. В некотором роде мы сейчас занимаемся тем же самым, мистер Лейкмор. Пытаемся угадать, чем вы занимаетесь у нас за спиной.

…

– Я просто хочу понять, мистер Лейкмор. Понять для себя и попробовать как-то уяснить это для общества, для моих избирателей… хотя это непросто. Я хочу понять, мистер Лейкмор, когда мы выделяем деньги на ЦРУ – кого, черт возьми, мы этим поддерживаем. И чему, черт возьми, мы способствуем этими деньгами? Вообще – ЦРУ все ещё на нашей стороне? Или уже давно нет?

Машина была совсем рядом… но дойти до неё было само по себе проблемой. Двоилось в глазах, немели ноги…

– Мистер Лейкмор, вам предъявлены обвинения?

Дверь захлопнулась, отделяя его от жаждущей крови шакальей братии, машина – замигала красным и синим и тронулась.

Директор налил полный стакан и выпил. Он держал здесь спиртное, хотя это была федеральная машина.

– Что произошло? – спросил сидевший рядом ЗДР.

– Он ткнул мне в лицо фотографией, где я с Аль-Багдади!

– Ого.

– Нас кто-то сливает.

Дело действительно было давно – но в тринадцатом году, а не в четырнадцатом. ЦРУ тогда спешно готовило отряды для штурма Дамаска и ликвидации Асада, вообще – искало новых союзников, после того как стало понятно – вооружённая оппозиция сама по себе Асада не победит и к власти не придёт. Тогда ИГ были всего лишь ещё одной группировкой, крупной – но не более того. Они не рубили тогда головы на площадях, черт возьми! Это была суннитская группа, вытесненная из Ирака агрессивной прошиитской политикой Нури аль-Малики, который сломал систему сдержек и противовесов, созданную при американцах, и понимал демократию как вульгарную власть большинства – то есть шиитов. Никаких слов он не слышал, попытки до него достучаться ни к чему не приводили. То что называлось ИГ – отступило тогда не только в Сирию, где нашли свой приют почти два миллиона бежавших из Ирака баасистов – но и в Иордании, где король пытался играть на противоречиях между соседями и обеспечить своей стране роль этакого регионального хаба. Палестинцы… теперь ещё беженцы из Ирака и Сирии, интересы израильтян, которые не собирались ждать, пока иранский Корпус стражей Исламской революции постучится к ним в дверь. Тогда спешно строили лагеря, брали людей из лагерей беженцев… был там и Аль-Багдади. Только…

– Там же никто не снимал… там же никто не снимал.

– Как была снята фотография? Сверху снизу…

– С человеческого роста. Мне кажется… издалека. Может на телефон… Господи.

– Мы разберёмся.

– Поздно разбираться. Нас атакуют по всем фронтам.

– Биллу Уолдену предъявлено обвинение в коррупции…

– Я про этого подонка и слышать не хочу! Господи, взять деньги у саудитов!

– Боюсь, он брал деньги не только у саудитов. Уолден продажен, как проститутка на углу улицы…

Директор резко развернулся к ЗДР

– Тогда какого черта его не уволили а?

– Результат он давал. А если всех увольнять работать будет некому.

– Ты знал, что Уолден взял деньги у саудитов?

– Нет.

Директор подавленно замолчал

– То есть, если Конгресс продолжает коррупционное следствие, – то Сенат раскопал что-то связанное с Ближним Востоком, – продолжил размышлять вслух заместитель директора – значит, у них разные источники. Видимо, кто-то, смотря на дело в Конгрессе, решил, что и ему самое время начать стучать. Интересно… последний раз у нас за коррупцию попадал Стен Бишоп, но тогда договорились полюбовно. Стен просто ушёл.

– Кто это?

– Это было до вас, сэр. Перспективный сотрудник, его собирались отправить в Москву начальником станции, но выяснилось, что он ещё в Киеве работал на собственный карман, присваивал деньги. Но это было давно … и тогда Капитолий не был настроен так воинственно как сейчас.

– Господи… у нас что, организация клептоманов?

– Не всё так просто, сэр. Открылось много вакансий в частном секторе… и там жалование в два, в три, в четыре раза выше. А идеологии больше нет, так что…

– Нас кто-то сдал – упорно повторил директор

– Я опасаюсь, что сдаёт, сэр. А не сдал. Эта ситуация развивается… если мы его не найдём… будет плохо.

Продолжение. 22 октября 202*** года

Стенфорд, курс политологии

– … Итак, Джозеф Сталин к началу 30-х консолидировал власть в своих руках – но так только выглядит на первый взгляд. На самом деле в Советском Союзе того времени существовало немало автономных политических лиц, групп и движений, чья легитимность не зависела от Сталина и была вызвана революцией, гражданской войной или старыми заслугами перед партией большевиков. Эти люди могли возражать Сталину и тому курсу, который он проводил; а он проводил курс скорее имперско-националистический, что в корне расходилось с представлениями, например, Ленина о том каким должно было быть созданное большевиками государство. Физическое уничтожение этих людей стало для Сталина следующим шагом на пути к неограниченной власти, о которой он всегда мечтал. Как и во всех революциях; советская так же закончилась невидимой со стороны, но явной контрреволюцией, задачей которой было построение государства с единоличной властью и уничтожение всех автономных лиц сил и групп вне зависимости от того какую позицию они занимали. Фактически Сталин уничтожал не оппозицию – он уничтожал революционеров, как потенциальную угрозу, и вообще всех, кто способен был мыслить независимо от государства.

…

– В этом смысле, государство созданное Сталиным является не продолжением, а отрицанием ленинских идей и ленинская концепция социализма и интернационализма уже на этом этапе потерпела тяжёлое поражение от сил традиции, которые олицетворял Сталин, и к которым было готово уставшее от радикальных экспериментов русское общество. Продолжателем дела и идей Ленина был изгнанный из страны Лев Троцкий, которого Сталин ненавидел как никого другого, и не пожалел никаких сил для того чтобы убрать Троцкого, всю его семью и всех его сторонников. В тридцатые годы признание себя троцкистом в СССР гарантировало смертный приговор.

…

– Одновременно с этим Сталин пытался внедрить некоторые внешние атрибуты демократии, в частности выборы. Да, Боб?

Вижу тянущуюся руку.

– А почему русские это терпели?

– А что, по-твоему, они могли сделать?

– Если были выборы, они могли прокатить Сталина….

Я улыбаюсь.

– На самом деле, всё не так просто. Выборы в СССР происходили по многоступенчатой системе, главу государства избирал парламент – Верховный совет, а главу партии – Политбюро. В тридцать шестом году на одном из съездов Сталина действительно могли не избрать. Но сталинская тайная полиция сняла отпечатки пальцев со всех бюллетеней. Всех, кто голосовал против Сталина – расстреляли. Так что не всё так просто…

У меня начинает беситься пейджер. Пора заканчивать.

– Думаю, пора заканчивать, дамы и господа. В качестве домашнего задания – попробуйте написать