— Угу, — ответил Ори, выпуская кольца дыма изо рта.
— Тогда я вас нанимаю. Плачу сто пятьдесят золотых.
— Двести пятьдесят! — неожиданно воскликнул Ал.
— Двести, и с меня еда на время пути.
— Годится, но пятьдесят авансом, сейчас, — подвел жирную черту переговоров долговязый наемник.
— По рукам, — кивнул головой Лок и кинул на стол мешочек с монетами, — я снял особняк на окраине города у Северных ворот, с синей крышей, если вам негде остановится — милости просим. Выдвигаемся послезавтра, в девять утра.
— Счастливо, — попрощалась Елена с новым работодателем.
— Бывай, — крикнул на последок торговец и нетвердым, качающимся шагом вышел из таверны.
— Ты вообще сдурел? — злобно прорычала Елена, молотя Ала кулаками, — вечно болтаешь без умолку, а тут язык проглотил. Ку-ку. Ты оглох?
— А вы верите в любовь с первого взгляда?
Вопрос не то чтобы ошарашил Елену и Орума, но если бы сейчас в таверну залетел дракон и пропустил с ними пару стаканчиков, они бы и то меньше удивились.
— Пустыня явно не пошла тебе на пользу. Может ты сбрендил от жары?
— Я пойду, познакомлюсь с ней, — сорвался с места Ал и направился к официантке.
— Ставлю свою часть аванса, что эта очередная жертва завтра вечером будет у него в постели, — азартно сказал Ори, уже привыкший к странностям мага.
— А я все же верю в любовь. Вдруг это его судьба. Ставлю на чувства.
— Ставлю на то, что ни того ни того не будет, — прошептал Калеб.
— Твою ж… Откуда ты здесь взялся? — опешила Елена.
— Подошел, — ответил некромант своим фирменным нейтральным голосом.
На растерянном лице Елены ясно читалась мысль: «Вы чи с ума все по сходили?»
Глава седьмая (Дорм)
Как-то это было странно. Впервые, за всё время пребывания в военном учебном лагере, Дорм проснулся сам. Не холодная вода, пинки, угрозы, угорь, кипяток, крапива, угли вырвали парня из страны сновидений (о да, Боров оказался просто гением, в плане разнообразных способов пробуждения), а чистый и отдохнувший разум. Худорба и Рыжая, в отличие от него, еще сладко спали. Стараясь как можно меньше шуметь, Дорм начал задом вылезать из их палатки — маленькой и тесной, но теплой и уютной. Почти наполовину выбравшись из нее, парень невольно чихнул. Это послужило сигналом для его товарищей.
Худорба резко поднял голову, вытаращил непонимающие глаза и прокричал:
— Боров, я уже не сплю, спасибо, что разбудили, нет необходимости меня бить!
Рыжая лишь застонала, даже не показываясь из под одеяла, предвещая еще один «тяжелый» день.
— Ребят, всё хорошо, еще не подъем, можете спать.
— Спасибо Боров, вы лучший! — громко ответил Худорба, с всё такими же перепуганными глазами и плюхнул голову назад, на неудобное подобие подушки. Рыжая не издала ни звука.
На улице, тем временем, под пристальным наблюдением плывущего по небу солнца, вовсю разгулялась осень. Еще не морозец, но уже едва заметен пар, вырывающийся изо рта Дорма. Еще не заморозки, но привычная грязь и земля под ногами, затвердели. На этом, пожалуй, всё. Больше видимых признаков осени нет. До ближайших деревьев с опавшей листвой — десяток минут езды на машине, травы здесь не существовало и в помине, а птиц, улетающих на юг, в небе не увидишь, уж давно улетели. Да и вообще, было сильное предчувствие, что скоро сорвется первый снег. Эх, а ведь в родной деревне сейчас самое любимое время Дорма: на огороде и в полях уже работать не надо, особых забот по хозяйству нет, батя занят подготовкой лодки к холодной поре, а до зимней школы еще месяц. Лам, наверное, там от скуки на стену лезет. Это старший сын семейства любит тишину, покой и нечегонеделанье, а вот младший — еще тот непоседа.
Парень умылся, побрился, одел, выданную по случаю холодов, куртку цвета желтой грязи с зелеными кляксами. Натягивать шапку не хотелось, в это свежее утро казалось, что даже лысина дышит свежестью.
Дорм как можно больше оттягивал момент встречи с Боровом, шатаясь возле шатра и думая о своем, но неожиданно до него дошло, что подъем в лагере уже был и завтрак они успешно проспали. Странно. Запредельно странно! Чтоб этот садист дал им выходной — да не бывало еще такого.
Всё стало еще более непонятным, когда он обнаружил на их тренировочной площадке грязный джип Борова, с тремя ведрами воды возле него. Нет, Дорм дэбилом, как говорил батя, себя не считал, поставленную задачу видно невооруженным глазом, но вот где сам начальник?
«Подарок судьбы» — кричала наивность, «Очередной подвох» — шептал здравый смысл.
— Хватит дрыхнуть. Вставайте, у меня для вас новость! — радостно прокричал Дорм в палатку, решив отдаться наивности. Он же всё еще ребенок, ему шестнадцать, и верить в удачу никто не запрещал.
— Мы едем домой? — сонно спросил Кравчик.
— Ты сумел победить Борова? — невиданный ранее сарказм Рыжей проявлялся последнее время не по дням, а по часам.
— Его нет в лагере. Походу у нас намечается выходной.
Пол часа на помыться, побриться, доесть остатки хлеба с вечера, и вот уже троица стоит перед очень замызганым полу-джипом, полу-багги с огромными засохшими кусками грязи на нем. Не исключено, что Боров собственноручно пару ведер грязи накидал сверху, чтоб скучно новобранцам не было.
— Ну и как отдирать будем? Ножом — поцарапаем. — сказал Худорба.
— Руками придется, — подметил Дорм.
— Вот ты и отдирай самые большие куски, а мы с Кравчиком будем мыть. — спокойно предложила девушка и взяла ведро. Оспаривать ее решение никто не хотел.
Время потекло медленно, но приятно. В коем-то веке тебя не лупят, и не заставляют тренироваться до потери сознания, а ты просто водишь мокрой тряпкой по железу и наслаждаешься спокойствием.
— А зачем вообще её мыть сейчас? — нарушил тишину Худорба, когда правая сторона джипа уже сверкала от чистоты. — Все равно вернется Боров,
