Еще секунд пять действие продолжалось в том же духе. Затем, в лучших традициях скримеров, девушка вскрикнула, выгнулась дугой и повалилась на пол. Тело билось в судорогах, изо рта шла пена. На этом видео заканчивалось.

— Это эпилептический припадок, — заметила Саша.

— Я вижу. Кроме файла в письме есть что-то?

— Угу. Послание от Кривцова. Настоятельно рекомендую прекратить портить игру.

— Нужно быть полным дном, чтобы не связать предупреждение и смерть бедолаги, — сказал Визард.

— Ты думаешь, она умерла не случайно?

Коротышка отпихнул меня от терминала и застучал по клавишам. Первым делом он снова запустил мерзкое видео и сделал несколько скриншотов тех моментов, когда девушка в процессе падения повернулась лицом к камере.

После зашел на Google и запустил поиск по картинкам. Сайт выдал несколько десятков страниц с похожими вариантами.

— Вы что, не знаете эту тян?

— Кто такая, блин, тян? — не выдержал Француз.

— Это девушка по-японски. Имиджбордовый сленг, — пояснила Саша, за пару секунд серьезно выросши в моих глазах.

— А что такое имиджборда?

— Сборище хикканов и сычей.

Агент выругался матом.

— В общем, погибшая известна в околоигровых кругах как Agata Fire. Она весьма популярный видеоблогер… была, и рассказывала про истории различных игр. Именно истории: кто создавал, в каких условиях, как шел к успеху и так далее. На геймплее внимание практически не акцентировала.

— И что нам это дает?

Визард зашел на сайт областной клинической больницы и залогинился.

— Откуда у тебя доступ к архиву? — удивился Француз.

— Давно еще ломал. Так, насколько я помню, реальное имя Агаты — Васильева Екатерина Сергеевна. Год рождения — восемьдесят девятый. Да, я лично занимался ее деаноном. Да, знаю, это не законно. Арестуешь меня?

Хакер протянул агенту сведенные в запястьях руки.

— Не сейчас, — буркнул Француз.

— Ищем, ищем, ищем… Готово! Вот ее медицинская карта. Смотрим историю болезни…

— Ни слова про эпилепсию, — выдохнула Саша.

Агент выскочил из салона как ошпаренный и на полном ходу влетел в кабину. Двигатель взревел, фургон рванул с места так, что едва не повалил все мониторы. Изолента выдержала, а вот мы нет. Я оказался верхом на Саше, но приятные мгновения длились недолго. Визард, из-за массы пустившийся в полет чуть позже, врезался в нас как бильярдный шар в кегли. В итоге образовалась стонущая и охающая куча-мала.

— Черт, осторожнее же надо! Куда вы так несетесь?

— К твоей мамке.

— Очень смешно.

— Это не шутка, Михаил. Письмо — явная угроза. Если мы не перестанем мешать игре, внезапный приступ эпилепсии случится у твоих родственников.

Я полез в карман за мобильником.

— Домой не звони. Набери отца, пусть не уходит с работы, а ждет нас.

Пришлось на ходу выдумывать изумительную историю, дабы задержать родича в нужной локации. В итоге все свелось к походу в компьютерный супермаркет за апгрейдом для терминала. Отец, как ни странно, согласился и не стал задавать вопросов. Лишь поинтересовался, все ли у меня в порядке. В полном, папа, как никогда раньше.

При въезде во двор родной хрущевки, где прошло все мое детство, невольно нахлынула ностальгия. Я давненько не навещал родителей, практически с первого курса, когда переехал на съемное жилье в непосредственной близости от университета.

Мрачные тучи и пасмурная погода, предвещающая скорый дождь, наводили атмосферу нуарного уныния. Аж сердце защемило от созерцания старых железных качелей и обнесенной сеткой площадки еще той, давно ушедшей эпохи.

Я вспомнил как пятнадцать лет назад толпы детворы носились по двору, играя в казаков-разбойников. Тогда еще я составлял им компанию. Мы носились по ближайшему заброшенному детсаду, лазали на павильоны и прыгали на спор вниз. Закапывали в песочницах клады под стеклышками, а потом искали по «пиратским картам» из тетрадных листов.

Мокли под дождем, пуская кораблики в лужи и получая нагоняя от родителей. Играли в футбол и лапту. В общем, развлекались как могли.

Сейчас же двор пустовал. Другие времена — иные интересы.

Мы велели Визарду сторожить фургон и докладывать обо всем подозрительном, а сами поднялись на второй этаж. Следовало оставить в машине и Сашу, но я как-то не подумал об этом в пылу событий.

Мама открыла дверь не сразу. Лишь после четвертого протяжного звонка с той стороны двери послышались шаркающие шаги. Меня предусмотрительно выставили напротив глазка, а сами отошли подальше — в тень неосвещенного тамбура.

— Сын, это ты? А чего без предупреждения?

Щелкнул замок, расширившаяся полоса света выхватила из сумрака моих компаньонов.

— Ой, а это кто?

Я с трудом узнал родительницу. Некогда бойкая и жизнерадостная женщина сорока лет выглядела как пенсионерка. Исхудавшая, сутулившаяся, в старом халате и пуховом платке на пояснице. С кругами под красными, давно не спавшими глазами.

Француз решил не тратить время на слова и показал корочки. Мать сразу схватилась за сердце — но больше для виду.

— Мой сын что-то натворил? Миша, во что ты вляпался?

— Мы можем зайти?

— Да… конечно, — хозяйка бросила на агента недоверчивый взгляд и отошла в сторону.

— А кто эта барышня? Ой…, - мама закрыла ладошкой рот, — сына, она несовершеннолетняя, да? Ой-ой-ой…

— Хватит! — довольно грубо оборвал причитания Француз. — Эта девушка — моя подчиненная, и не имеет к вашему отпрыска никакого отношения. Я надеюсь…

Саша слегка покраснела и отвела взгляд.

— Послушайте. У нас тут дело государственной важности. Вам угрожает опасность. Поэтому будьте добры собрать необходимые личные вещи и проследовать за нами.

— К-куда? Какая опасность? Я не могу, у меня рейд через десять минут!

— Мама! Эта игра опасна! Тебе следует забыть о ней!

— Забыть? Забыть?! Нет! Нет!! Моя… моя…

— Прелесть, — выдохнул агент. — Александра, успокоительное.

Девушка вытащила из кармана