– С вами, – шепнул Мышкин.

«Если это поможет спасти отца, то я, конечно, с вами», – добавил он про себя.

Once/Онсе

– Таким образом, к концу первого года обучения каждый юный акабадор должен уметь обращаться со стилом, быстро бегать на длинные расстояния и определять инсептеров по особому запаху, – прошептал Леша.

– Мышкин! Мышкин, а ну живо убери, что у тебя там под партой. Экзамен за тебя Пушкин будет сдавать? – раскричалась математичка, и Леша сунул книгу под названием «Акабадоры. Школа выживания» в рюкзак.

– Ну почему сразу Пушкин? – прошептал он. – Он, что, геометрию знал? Слушай, Анохин, а чем пахнут инсептеры?

Никита отложил циркуль и недовольно покосился на Лешу: мол, решал бы ты лучше задачу.

– Об этом нельзя говорить, – сказал он. – Каждый акабадор должен сам почувствовать запах инсептера и понять, кто перед ним.

– Ну скажи, тебе жалко, что ли!

– Ладно, – вздохнул Никита. – Знаешь чувство, когда зимним утром в деревне высовываешь нос на улицу, и пахнет холодом? Трескучим таким морозцем, свежим? Вот для меня это немножко похоже. Ты решать будешь или как?

– А я тоже чем-то пахну? – Леша оттянул футболку и осторожно ее понюхал. Воняло дезодорантом «Олд Спайс».

– Нет, – фыркнул Анохин. – Ничем. Ты теперь с нами, Мышкин, так что ничем не пахнешь. Расслабься.

После уроков они сходили в столовку и набили карманы всем, что можно было незаметно унести, не пролив и не просыпав.

– Кого ты все время высматриваешь? – спросил Никита, когда они лавировали в потоке школьников.

– Парня одного. Из одиннадцатого. Он мне передал сообщение от Быкова, а потом дверь столовой не закрыл. Ларисе влетело из-за меня.

– На четвертом этаже был?

– Был. Увижу – убью. Стой! – Леша потянул Анохина за рукав пиджака и спрятался за поворотом.

– Ты чего?

– Там Быков. Он всё папаше доложит!

– И правда, – Никита выглянул из укрытия. – Только не доложит, не ссы. Его Быков-старший не слишком любит – сплавил вон в интернат и знать не желает. Он не инсептер. Бездарный. Да а если и сдаст – что он нам сделает! Пока мы не на их территории, ничего.

– Он же из тебя тогда, в школьном дворе, чуть всю душу не вытряс! – удивился Леша.

– Потому что я сказал, что он тупица, – Анохин широко ухмыльнулся, и Леша, не удержавшись, толкнул его в плечо.

Когда сын Быкова ушел, болтая с приятелями, Леша и Никита перебежали в жилое крыло и закрылись в комнате. Никита засел за эссе по литературе, а Леша развалился на кровати и, пожевывая булочку с сосиской, стал изучать школьное расписание:

– Русская литература, зарубежная литература, русский, опять русский. И физика всего раз в неделю.

– Знал же, куда поступал, – бросил Никита. – Эссе будешь писать? Чубыкин строго спрашивает.

– Потом наваяю что-нибудь, – беспечно ответил Леша и снова вытащил из сумки «Школу выживания». Автором пособия был некий Джеффри Фуллер – как гласила надпись на задней обложке, глава общества акабадоров Торонто. – В каждой молодежной когорте шесть акабадоров разных возрастов, – прочитал Леша вслух. – Самым младшим должно быть минимум пятнадцать. Младший акабадор, принятый в когорту, обязуется выбрать себе напарника из числа ребят, которые уже находятся в поле зрения акабадорского сообщества. Напарником акабадора может стать любой, переживший поворотный момент.

– Ладно, – пропыхтел Никита. Он отложил тетрадь и оглянулся, словно их мог кто-то подслушивать. – Не всё так просто с твоим отцом.

Леша напрягся.

– Ты понял, что это за мир, Эскритьерра? – прошептал Анохин. – Понял всё, что говорил Витсель?

– Ну, это вроде такого параллельного пространства, – Леша сморщил лоб, пытаясь сформулировать, – где живут все придуманные инсептерами люди. И они с одной стороны – твоя выдумка, но при этом у них есть своя воля, и мысли, и желания…

– Инсептеры – вроде как боги Эскритьерры, – кивнул Никита. – Только когда они не возвращают туда эскритов, в Эскритьерре начинается бардак. Восстания, войны, голод, убийства, перевороты. А потом… целые города накрывает тьма, и все гибнут. Эскриты называют это явление Черной Вдовой. Поэтому так важны акабадоры.

– Понял, понял, – кивнул Леша. – Вам нужно вернуть эскритов назад.

– Но не все из них хотят возвращаться, – голос Анохина стал еще тише. – Умелый инсептер может создать очень сильного эскрита. Такого, который может выйти из-под его контроля и действовать полностью самостоятельно и даже овладеть сознанием своего создателя. Я думаю, это произошло с твоим отцом. В нем сидит тот, кого он создал и призвал в Эль-Реаль.

– Алтасар Льороно, мальпир?

– Мальпир. Мальпир – это от испанского mal espiritu – злой дух. Создавать мальпиров инсептеру строго запрещено. Но иногда они это делают, чтобы добавить силы своему главному эскриту Эскрит становится сильным в борьбе с мальпиром, чем большее мальпиров он победит, тем сильнее станет, тем больше власти он может подарить инсептеру Только мальпир может и победить! И тогда он заберет самого инсептера. Его душу. Его жизнь!

– Слушай, у меня есть книга, подожди, я тебе покажу, – Леша вскочил и стал рыться в рюкзаке.

– Ну ты даешь! – изумился Никита, когда в его руках оказалась книжка в тонкой черной обложке. – Инсептеры всегда делают единственный экземпляр и хранят его в одном месте – в Импренте. Ладно, потом расскажу как-нибудь. Никто, никто не должен знать, что она у тебя! Кто-нибудь в курсе, кроме меня?

– Да нет вроде, – испугался Леша. – А что?

– А то! – Никита открыл шкаф и сунул книгу под стопку своих рубашек. – Представляешь, она попадает к кому-то из инсептеров, и он решит от нее избавиться? А твой отец? Точнее, тот, кто в нем сидит?! Если он сожжет ее полностью, продолжения уже не напишешь, и твой отец обречен!

– Никит, – кашлянул Леша. – А как ты догадался, что случилось с моим отцом?

– Жители Эскитьерры, – пояснил Анохин. – Они об этом говорят. И кое-кто, похоже, согласен с тем, что сделал Алтасар. Ты видел наших инсептеров? Видел, во что они превращают Эскритьерру? Это же ужас. Ты думаешь, зачем я поперся прямо к Быкову? Разведать. Витсель, кстати, не знает, поэтому молчи.

– Так, – сказал Леша. – Алтасара может победить Люк Ратон, и он прячется где-то здесь, в Эль-Реале. Нам нужно найти его. Может, к Витселю пойти? – засомневался Леша. – Рассказать.

– О том, что твой отец инсептер? – рассмеялся Никита. – Лучше не надо! Витсель, конечно, мужик хороший, но вообще акабадоры и инсептеры друг друга недолюбливают. Нет никакой гарантии, что Витсель будет на нашей стороне.

– А что делать тогда?

– Ловить на живца, – Анохин улыбнулся.

Никита вернулся к урокам, а Леша не находил себе места. Эссе о месте «Слова о полку Игореве» в древнерусской литературе было скатано из интернета и тут же забыто. Мышкин ждал ночи. Ждал, когда Никита наконец закончит уроки и они займутся настоящими делами. В десять за окном окончательно стемнело и в коридоре выключили свет, Анохин убрал тетради и учебники в