Карельский передал несколько листков стандартной бумаги, на которых мелким шрифтом было что-то напечатано. Вишняков начал внимательно читать.
Прочитав, отложил их:
– Уничтожь этот материал!
Карельский скомкал бумагу, положил в пепельницу, поджег.
– Что на этот раз скажешь ты, босс?
– Что?.. То, что, думаю, выбор сделан правильно. Одинокий, никому не нужный алкоголик. В конце концов, исчезнет, кто его искать будет? Кому до него какое дело? Никому, разве, пожалуй, твоей Галине? По старой памяти, а?
– Дмитрий Петрович... – хотел возмутиться Карельский, но Вишняков остановил его:
– Никак шутки сегодня не понимаешь, что с тобой, Андрей?
– Со мной ничего, а вот что с вами?
– Ну ладно, проехали! Когда мы сможем взять этого Егора?
– Сегодня же вечером надо ставить ребят, правда, до этого необходимо нейтрализовать его собутыльника, некоего Хомяка, иначе Астафьев сам из дома не выйдет. Этот Хомяк у нашего героя вместо гонца. Думаю, на Хомяка натравить участкового, Галина того хорошо знает!
– Тебе не кажется, что твоя Галина слишком хорошо и многое знает?
– Дмитрий Петрович! Ты же знаешь, какая участь ждет мою жену. Так какая разница, что сейчас она знает?
– Ты так и решил ее в связке с Петровичем на орбиту запустить?
– А при чем здесь Петров? Акция устранения планировалась в отношении одной Галины!
– Ты прав, планировалась одна Галина, но Петров слишком большое внимание уделил информации о выкупе Вики, вернее, той сумме, которую запросили бандиты. Мне это не нравится! А если копать начнет? Сыщик он опытный, глядишь, и раскопает что-нибудь из того, чего никому и знать не надо?
– И ты решил его убрать? Вот так сразу, основываясь только на одних подозрениях и предположениях?
– Именно так!
– Ну, Дмитрий Петрович! Не ожидал, даже от тебя не ожидал такого!
– Запомни, Андрюша, от меня ожидать можно очень многого, но не получить ничего или наоборот. Не надо только совершить ошибку в определении моего интереса и желания. Тебя это удается, у Петрова Петра Петровича, к сожалению, не получилось. Кто заставлял его раскрывать пасть о деньгах? А он раскрыл, и не только раскрыл, он еще разобраться захотел. Вот пусть вместе с Галиной, там, – Вишняков указал на небо, – и разбираются! Улики против Астафьева готовы?
– Да! Доложить подробно?
– Нет! Дело привлечения в акцию Астафьева – твое дело, вот и делай его так, как считаешь нужным. Один совет, Андрюша, не переиграй, перед тобой сильный противник!
– Этот опустившийся тип?
– Да, этот опустившийся тип! И больше всего остерегайся сделать что-то, что настроит его против тебя! Учти это, я знаю, что говорю!
– Хорошо, Дмитрий Петрович, я учту все ваши пожелания!
– Тогда действуй, Андрей Викторович! Место для гостя уже готово, первые дня три придется его вообще не трогать, в алкоголь он окунулся по самые уши, потребуется лечение.
– Я все понял! Скажи, не по теме, зачем тебе столько охранников, Дмитрий Петрович?
– А для чего вообще существует охрана? От защиты от внешних и, что более важно, внутренних врагов, а количество их определяю не я, это прерогатива Рудакова. Я в его действия вмешиваюсь только в крайнем случае, а так он самостоятелен в своей работе.
– Ну, смотри, не ошибись в нем! Дорого эта ошибка может тебе обойтись!
– А вот это тебя не касается, Андрюша! Это мои дела! Ты свои делай!
– Сделаю! До встречи, Дмитрий Петрович!
– Счастливо, Андрей Викторович!
Глава 3
Рудаков заглянул в кабинет шефа, когда Хованский уже посчитал, что рандеву тестя на сегодня закончились, и, отключив аппаратуру, откинулся в своем кресле, глубоко задумавшись.
– Разрешите, Дмитрий Петрович?
– Заходи, Сергей. Как дела?
– Вы совсем как на Востоке. Там любое приветствие сопровождается неизменным «как дела?».
– Да? Не знал! Скажи, Сережа, что ты думаешь по поводу того, что произошло этой ночью?
Дмитрий Петрович рассказал историю с таинственным звонком. Не забыл назвать и сумму:
– Меня встревожил тот факт, что похитители затребовали именно эту сумму.
