выбрано удачно, и офицеры вынуждены были остановиться на расстоянии в двести-триста метров от них. Что, впрочем, обеспечивало им прямой контакт с противником, с большой долей вероятности гарантированного поражения последнего.
Буш же, уже выспавшись в пещере, сложил лебедку, осторожно вышел из расщелины и поднялся на валун, скрывшись в кустах. Перед ним раскинулись развалины Алтан-Юрта с тремя пригодными для обитания зданиями-крепостями. На крыше среднего дома была оборудована огневая точка с пулеметом «РПК» и расчетом из трех человек, имеющих на вооружении, кроме пулемета, автоматы «АКС».
Валера прижался к скале, устроился поудобнее, приготовив свой мощный «АН-94», зарядив подствольный гранатомет прыгающей гранатой. Шепотом доложил командиру о своем положении и начал наблюдение, готовый в любой момент вступить в бой, имея весьма ценное преимущество господствующей над местностью высоты.
Завтрака Егор так и не дождался.
Около полудня вниз спустили длинную деревянную шаткую лестницу.
– Поднимайся! – приказали сверху.
Астафьев выполнил распоряжение, и тут же на него навалились трое дюжих молодцов, быстро связав руки за спиной. Ноги на этот раз оставили свободными.
– Выходи, – последовал следующий приказ.
Егор вышел из здания и тут же встал, ослепленный ярким дневным светом. Конвой понял, что пленнику требуется время, чтобы адаптироваться, и не торопил его.
Все это не осталось не замеченным Бушем, который сразу оповестил командира и Краснова о том, что Астафьева вывели из крайнего дома.
Через несколько минут Егора подтолкнули в спину.
– Пошел вперед!
Астафьев прошел несколько метров, как последовала новая команда:
– Стоять! Беслан, доложи Хозяину, что пленника доставили.
Один из чеченцев вошел в дом. Вскоре вышел оттуда:
– Вводи!
Егора вновь толкнули в спину, он огрызнулся:
– У тебя языка нет, чтобы нормально сказать? Какого хера толкаешься?
– Иди! Разговорилась, свинья русская!
– Чурбан плешивый! – не остался в долгу Астафьев.
– Ну, что там застряли? – раздался громкий вопрос из помещения.
Астафьева втолкнули в дом через комнату, служившую и прихожей, и местом для телохранителей, в своеобразный зал, где на кошме, среди подушек возлежали трое.
Один посередине, скорее всего, сам Хозяин, с черными густыми волосами, обильно побитыми сединой, небольшой аккуратной бородкой, с правильными чертами лица, лет так под пятьдесят, может, чуть больше.
Справа – уже знакомый Егору Беслан, рядом, но слева – Палач, хмурое, как предгрозовое небо, лицо, скошенное презрительной гримасой.
За спиной Егора замерли два бугая с автоматами, стволами смотрящими ему в спину.
Наступила тишина.
Хозяин достаточно долго и очень внимательно рассматривал Астафьева, поглаживая бородку. Наконец он прервал общее молчание:
– Ну что же, Егор Астафьев, бывший подполковник, бывший командир отряда войскового спецназа, с прибытием тебя в конечный пункт твоего долгого и бесполезного пути. С прибытием в мои владения.
– Владения какие-то куцые. Я рассчитывал увидеть здесь что-нибудь посолиднее.
– Хм, а на что еще ты рассчитывал?
– Какая теперь разница?
– И все же?
– На многое! Такой ответ тебя устроит?
– И в первую очередь на то, чтобы беспрепятственно достичь аула, расправиться со мной по заказу своего шефа Вишнякова, так?
– Нет! Ты мне совсем не нужен! Живи, сколько проживешь, а вот женщину, которую ты похитил, действительно хотел вырвать из твоих лап!
– Вы посмотрите, братья, на этого наглеца! Я ему, оказывается, не нужен, мол, живи, он разрешает! Это ли не наглость? Говорить подобные вещи, находясь в плену? Он мне жить разрешает, нет, вы слышали? – Хозяин от негодования внезапно перешел к смеху, и смеялся он заразительно, так, что засмеялись и остальные, даже хмурый Палач улыбнулся.
Егор старался не обращать внимания на грозное веселье вокруг него, которое в одно мгновение могло обернуться трагедией.
Хозяин прервал смех и продолжил допрос:
