– Ваше преосвященство, – снова заговорила Анна, – надеюсь, вы не станете думать плохо о мастере Мелтоне из-за его доброты ко мне. Он только доставил мне письмо от лорда Перси, не зная, о чем оно. Это я, прочитав письмо, настояла на том, чтобы приехать сюда.

Уолси недоверчиво смотрел на собеседницу. Его мясистые челюсти и испещренные красными прожилками сосудов щеки вызывали у нее отвращение. Анне хотелось, чтобы кардинал увел ее куда-нибудь, где они могли бы обсудить дело без свидетелей. Ее смущало присутствие стольких людей, которые жадно внимали каждому произнесенному слову.

– Ясно, – буркнул кардинал. – Без сомнения, вы предположили, что я знаю о вашем мнимом обручении с Гарри Перси.

– Тут нет ничего мнимого, милорд! – Анна вскинула голову.

– Значит, вы явно не знаете о том, что лорд Перси семь лет назад был помолвлен с леди Мэри Тальбот, дочерью графа Шрусбери. – Кардинал с видом хищной птицы наблюдал за реакцией Анны.

– Я в это не верю, – сказала она, силясь не подать вида, насколько шокирована заявлением Уолси.

– Тогда мне вас жаль. Король и я одобрили помолвку. Соглашение было весьма удовлетворительное, потому что партнеры равны по статусу.

Это невыносимо! Как смеет жалкий сын мясника в присутствии посторонних намекать, что внучка герцога, если вам угодно, не пара наследнику графства!

– В сложившихся обстоятельствах, – продолжил кардинал, – лорд Перси проявил опрометчивость, пообещав себя вам. Он прекрасно знал, что его отец не одобрит подобный брак.

– Гарри – честный человек! – воскликнула Анна. – Я не верю, что он зашел бы так далеко, если бы был помолвлен с другой.

Однако Анна помнила, с какой поспешностью он дал ей клятву верности. Неужели он наивно полагал, что она может отменить прежнюю договоренность?

– Вам следует знать, госпожа Анна, что я обсуждал это дело с королем, и он очень недоволен вашей самонадеянностью. Это его прерогатива – одобрять браки своих дворян.

Анна ничего не ответила. А что она могла сказать? Если король высказался против них, тогда все потеряно. Мир рушился вокруг нее – осталось лишь блеклое будущее, в котором нет места Гарри.

– Я поговорил с лордом Перси, – сказал кардинал, – и передал ему неудовольствие короля.

Анна легко могла себе представить, как это происходило. Она надеялась только на то, что он вел себя достойно.

Уолси тяжело переступил с ноги на ногу и остановил на Анне мутный взгляд:

– Это не доведет до добра, госпожа Анна, когда наследник великого графства думает, что может безнаказанно обручаться со всякой глупой девчонкой, обретающейся при дворе. Так я и сказал этому юному недоумку.

Анна закипела, услышав, как ее называют глупой, да еще и в присутствии других людей. Как он смеет! Но Уолси не обращал внимания на ее злость:

– Я сказал ему, что удивляюсь его безрассудству. Как он мог решиться нанести оскорбление королю! И послал за его отцом-графом, который, естественно, возмутился и предупредил своевольного отпрыска: если тот не порвет это неразумное соглашение, он навсегда лишит его наследства.

Это объясняло, почему Гарри поехал встречаться с епископом Лондона – не хотел ставить в известность Уолси и, вероятно, надеялся, что епископ не найдет причин оспаривать их помолвку и одобрит ее. Но разумеется, этого не произошло, не произошло…

– Вы слушаете меня, девушка?! – рявкнул Уолси. – Я сказал, что его величество король пожалуется вашему отцу и потребует, чтобы он заставил вас вести себя прилично в будущем.

Это будет премило со стороны человека, который совершил изнасилование.

– В чем я вела себя недостойно? – спросила Анна. – Я не совершила ничего неприличного. О предыдущей помолвке я не имела представления. И мой отец наверняка одобрил бы такой союз.

– Ох, действительно, он бы одобрил! – с гадкой усмешкой произнес Уолси. – Но его величество намерен выдать вас замуж за другого человека, с которым уже ведет переговоры. Как я понимаю, соглашение почти заключено.

– За кого? – крикнула Анна. – Не за Джеймса Батлера?

– Я не вправе сообщать вам, госпожа Анна. Но не сомневаюсь, что если вы понимаете, в чем состоит ваше благо, то будете довольны и с благодарностью примете то, что организовал для вас король.

– Но я дала слово Гарри!

Уолси прищурил глаза:

– Думаете, король и я, мы не знаем, как поступить в столь важном деле? Будьте уверены, лорда Перси вы больше не увидите. Ему приказано от имени короля не приближаться к вам под страхом вызвать крайнее неудовольствие его милости, и он должен жениться на леди Мэри Тальбот, как только будут закончены все приготовления. А теперь будьте разумной девушкой и примите это как данность.

– Но королева одобряла наше сближение! Она поощряла нас! – Анна пришла в отчаяние.

– Королева не имеет власти в таких делах. – Кардинал вздохнул. – Госпожа Анна, вы меня утомляете, и у меня масса неотложных дел. Король распорядился, чтобы вы покинули двор и на один сезон отправились домой.

– Нет! – запротестовала Анна. – Это величайшая несправедливость!

– Вы критикуете решения его милости? – Глаза Уолси были как сталь. – А теперь уходите.

– Вы еще услышите обо мне, милорд кардинал! – от ярости забыв об осторожности, выкрикнула Анна.

Сотня лиц обернулась к ней с открытыми ртами.

Анна сама не понимала, как добралась до Гринвича, настолько ее поглотила ненависть к кардиналу и королю за то, что они расторгли помолвку и разрушили ей всю жизнь. Они даже не дали Гарри шанса попрощаться с бывшей невестой. Не менее сильно терзало Анну воспоминание о том, как зло и презрительно разговаривал с ней Уолси. Без сомнения, это была месть ее семейству за то, что они всегда относились к нему как к выскочке и смотрели высока. Но как посмел он назвать ее глупой девчонкой! Как мог намекать, что она не пара Перси! Это было скорее дело рук Уолси, чем короля. А что касается брака, который его милость якобы организовал для нее, то Анна сомневалась в существовании каких бы то ни было приготовлений к выдаче ее замуж. Это просто уловка, чтобы заставить жертву несправедливости молчать.

Об утрате любимого Гарри она не смела даже думать, иначе сошла бы с ума. Держать счастье в руках и потерять его в мгновение ока – это больше чем жестокость. Никогда ей не видеть милого лица, не чувствовать прикосновения этих теплых губ к своим губам, тяжести этих рук на своих плечах… Он был единственным мужчиной, которого она могла полюбить, – живое воплощение всех положительных качеств, присущих мужскому полу. Никогда ей не найти никого, кто мог бы сравниться с ним. Никто не полюбит ее так, как он. Когда она думала об их планах, о блестящем будущем, которое не осуществится… Это было невыносимо. Едва удавалось сдерживать водопад слез, готовый хлынуть из глаз.

Анны еще не хватились, поэтому