Таиса дрожала как осиновый лист, внутренний жар испепелил душу.

– Суки я вас всех ненавижу! – он хрипел. Я родился для несчастий. Бог ты победил. Забери меня. И услышал ответ: «Ты не победил свои пороки, ты мне не нужен, твоя дорога – Ад».

Дежурный сказал Николаю, что Борис пошёл домой на обед. Он спешил сообщить ему о том, что в его почтовом ящике появилась записка. Он знал, что её написал Дух. Такую же записку убийца поместил в руку его сестры. «Эта тварь, не раздумывая лишила жизни маленькую девочку», – думал он по пути к дому Бориса. Его мысли отвлекли выстрелы. Лестница пятиэтажной хрущёвки давалась нелегко. Он всё ещё хромал. Перескакивая через ступеньку, он на четвёртом этаже остановился, отдышался и взбежал наверх. Дверь в квартиру была приоткрыта, доносился смрадный голос. Тягостную тишину пронзил крик. Николай вскочил и увидел, как Дух душил жену Бориса. На полу в луже крови без признаков жизни лежал его друг. Реакция у Николая была молниеносной. Он схватил пистолет, прицелился и попал в ухо убийцы, оно повисло над плечом. Таиса вырвалась и бросилась бежать. Николай, как молото метатель запустил валявшуюся под ногами гантель. Дух не среагировал на опасность, она раздробила череп, кровь хлынула по лицу, он пошатнулся и, теряя сознание, упал навзничь в пасть окна. Жизнь дала возможность Николаю отомстить убийце его сестры.

Выбежав в подъезд, Таиса звонила во все двери, умоляя о помощи. Забрызганная кровью, она просила вызвать милицию и скорую помощь, а сама вернулась к Борису. Когда она зашла в комнату, то увидела поверженного врага. Он лежал на подоконнике, а из груди торчали острые стеклянные зубы. Окно словно акула перекусило злодея.

Таиса опустилась на пол, обняла истерзанное ударами ножа и гантелью окровавленное тело Бориса и горько завыла. Ведь она так и не успела сообщить ему самое главное.

– Вставай! Не оставляй меня одну! Я слишком люблю тебя и дорожу твоей жизнью. Умоляю! – шептала она в ухо и теребила за плечи, не давая уйти в бессознательное состояние. – Вставай! Любимый. Вставай! – она испачкалась его кровью, словно сама была ранена. Не уходи!

На лестничной клетке собрались соседи, и никто не посмел утешить горевавшую женщину, ведь каждый из них не смог бы удержать рыдания по любимому.

Потап пожал руку Борису, они крепко обнялись. Он скучал по другу, почти отцу и рад был встрече.

– Я верил, что ты найдёшь ублюдка и победишь его. Ты молодец! Я горжусь тобой, – Потап похлопал по плечу почти сына.

К ним подошла мать, причёсанная, опрятная старушка и погладила сына.

– Ты мой единственный, моё утешение старости.

– Я старался мама.

– Молодчина. Ты сынок не жди, беги к детям, а мы пойдём, …встретимся нескоро.

Два сорванца выбежали из кустов и громко просили:

– Папа, покатай нас на качелях.

Он усадил их с одной стороны, сам сел с другой и раскачал качели. Дети при движении вниз визжали. Он взлетел так высоко, что не было видно земли, только облака как альпийские горы возвышались вокруг. Он летел вниз, выпустив детей из виду. Земля стремительно приближалась.

В глаза ударил яркий свет, мутный образ Таисы прорисовался на фоне окна. Она над ним прошептала:

– Ты вернулся. Я уже потеряла надежду, что ты будешь жить.

Он хотел было её обнять, но не смог пошевелить руками. Шевеля губами, он беззвучно произнёс слова любви, а Таиса не слыша их, говорила ему:

– Пока ты снова не покинул меня, я скажу тебе главную новость – у нас будет ребёнок.

А он подумал, что не один, а близнецы. Он это знал наверняка. Ему подсказали высшие силы, которые вернули ему жизнь и подарили счастье стать отцом.

– Скоро нас будет четверо, а это уже семья, – он заплакал от радости не слыть сиротой.

Душа ликовала от счастья, хотя его никто не слышал:

– Я люблю вас и отдам жизнь, чтобы защитить от беды!

Эпилог

– Потап скажи кто это? – держа в руках фотографию, Ксения поглядывала на копию.

– Деда, …деда, – широко улыбаясь в пол десятка белоснежных зубов, малыш похлопал в ладоши.

– Правильно, – она поцеловала сына в кудряшки, сунув в ручонки старого медвежонка, обернулась к матери и сказала, – Смотри, просто копия папы, – Ксения перекидывала взгляд с фотки отца на сына. – Мам, расскажи ещё раз историю про поршневые кольца.

Близкие друзья, собравшиеся помянуть Потапа, разглядывали малыша и, передавая из рук в руки, целовали его в макушку, подбрасывали вверх и хвалили:

– И взгляд у него умудрённого опытом мужчины.

– Смотрите, какие кудряшки на затылке.

– Самое интересное со спины видны такие же крепкие плечи и точёные ноги как у деда.

– Хорошее наследие оставил Потап на горемычной Земле.

– Хорошо, расскажу про кольца? Это моё любимое воспоминание, в нём вся сущность Потапа, – Лида обаятельно улыбнулась и призадумалась.

– Расскажи, пусть все послушают, снова посмеёмся – подбодрила она взгрустнувшую мать.

Застолье было сытным. Борис погладил живот и сказал:

– Все очень вкусно. Потап был непредсказуемый весельчак, он повернулся к двухместной коляске и вынул захныкавшего сына. – Таиса, по-моему, он написал.

Тася забрала малютку и вышла в другую комнату, поцеловав в макушку любимого мужа.

Лида подхватилась помочь, но Тая сказала:

– Что вы, я сама справлюсь, вы лучше останьтесь и повеселите гостей.

Эта история обросла подробностями и каждый из присутствующих знал её до мелочей.

– Потап шёл к местному рынку месту встречи одноклассников и соседей, – начала Лида.

– Точно. И я люблю прогуляться ради любопытных и неожиданных встреч, – сообщил сосед.

– Нигде так не пообщаешься в нашем городке, как на рынке. Можно встретить с полтора десятка друзей за раз, вот где кладезь актуальных анекдотов, – перебил Борис.

– Шёл он на рынок и повстречал по дороге соседа, – продолжила Лида, – они решили как впрочем, всегда выпить по бокалу пива и насладиться жирной чехонью.

У бочки с пивом Потап увидел под ногами неопознанный объект. Он подобрал, покрутил в руках и сунул в карман. В хозяйстве все пригодится.

Привычка смотреть вниз, выработалась при отыскании улик на месте преступления. Потап был весьма внимательным человеком. Даже когда он ехал на машине, он не пропустил ни одного болта на асфальте. Приобретённая привычка в какой-то степени мешала жить. Педантизм преобладал над разумом. Разбросанные вещи заставляли его нервничать, потому что жить в хаосе он не мог. Потап страдал от въевшегося в гены педантизма, который передался по наследству дочери. Они оба складывали свои вещи в строго определённые места, и не дай бог изменить порядок.

Потап всю дорогу гадал, что за вещицу он нашёл. Вскоре они уже толкались у входа на рынок, пробирались сквозь толпу, но ни на пядь не продвинулись. Суббота всегда изобиловала народом и товаром, каждый торговец пытался продать