Для премьер-министра Чемберлена и его кабинета жизнь стала "сплошной черной полосой". Фюрер торжественно пообещал, что если он получит Судетскую область с британской помощью, то на несколько лет забудет о колониях. Но теперь он заговорил о колониях в той грубой и жесткой форме, которую он привел в дипломатическую гостиную. — "Мы хотим вести переговоры, но если нам отказывают в наших правах, то мы обеспечим их по-другому". И что британское правительство собирается делать по этому поводу? Делом агента президента стали встречи с ключевыми фигурами и рассказы им, что он слышал от фюрера по этому поводу. Тем самым получая от них реакцию. Само собой разумеется, британское правительство никогда не отдаст ничего, что принадлежит Великобритании. Но были Того и Камерун, принадлежащие Франции, и, возможно, фюрер мог бы удовольствоваться этой парой индюков.
Пытливый агент прослушал различные предложения, все, что связано с жертвами, которые могут сделать другие страны. Ведь британский флот защищал колониальные владения маленьких стран. Если Британия когда-либо перестанет править морями, то что останется Французской империи, бельгийской, португальской или голландской? Не было бы разумно ожидать, что эти зависимые страны вносили бы свой вклад, по крайней мере, по одному индюку на праздник Рождества Ади Шикльгруберу? Ланни слышал на британских чаепитиях ссылки на различные страны, которые до настоящего времени были для него просто названиями. Это вынудило его обратиться к большому глобусу в библиотеке замка Уикторп. Французская Экваториальная Африка, огромная территория, от которой наверняка можно было бы отрезать кусочки темного мяса. Бельгийское Конго такое же огромное и очень толстое. Португальская Ангола была небольшой, как и Португалия. Но Португалия имела договор с Великобританией в течение шести веков, Джеральд заявил, что это самый старый действующий договор в мире. Прошло несколько столетий с тех пор, как Португалия была в состоянии защитить себя. И, конечно, теперь её можно попросить заплатить давний долг. Безопасность стоит денег в эти времена, сказал благочестивый высокий верующий.
Ланни отправился в Лондон и встретился с Риком, в соответствии с новым соглашением. Они пообедали в гостиничном номере для большей конфиденциальности, а также обменялись секретами, которые, несомненно, поставили у Седди и Джеральда их арийские светлые волосы дыбом. По своему обыкновению, Ланни дал пару сотен фунтов своему другу для продвижения антинацистского дела в Англии. Имевший друзей среди красных, Рик мог знать, что Гитлер только недавно сделал подходы к Москве по вопросу сближения. "Они будут рассматривать это?" — спросил Ланни, и ответ был: "Боже мой, нет".
Ланни очень хотелось верить в это. Но он жил в запутавшемся мире, где никто не мог рассчитывать слишком много на что-нибудь. Он заметил это своему другу, который ответил: "Есть одна вещь, на которую я бы поставил свою жизнь. Это вопрос идеологических разногласий, совершенно несовместимых".
VIIВпервые в своей жизни Ланни Бэдд обнаружил, что думает об Америке, как о своём доме. Америка пока еще не дошла до коррупции как в старой Европе. Люди там были добрее. Возможно, менее изысканные, менее культурные, но и менее опасные. Социальные конфликты, раздиравшие старый мир, развивались в новом, но еще не достигли угрожающих масштабов. По крайней мере, в запасе оставалось несколько лет передышки. Ланни решил, что он устал от скитаний и сможет найти жену, или пусть его мудрая и добрая мачеха найдёт её для него. Он приобрёл бы постоянное местожительство, прочитал бы какое-то количество книг, обновил бы свою технику игры на фортепиано и наслаждался бы роскошью говорить то, что он думает.
Он взошёл на борт одного из больших океанских лайнеров в Саутгемптоне, который в конце ноября перевёз его через штормовой океан. Время пролетело быстрее с помощью очаровательной вдовы из Калифорнии, штата, который Ланни никогда не посещал. Она выглядела и действовала, как если бы она имела деньги, и дала понять, что ей нравится сын владельца Бэдд-Эрлинг Эйркрафт, и она была готова утешить его загадочную меланхолию. Он танцевал с ней и избегал выражать неортодоксальные мысли. Но когда она пригласила его посетить Золотой штат, он сказал ей, что должен заняться бизнесом своего отца, не раскрыв тайну, что это был Великий Белый Отец в Большом Белом доме.
Сойдя на берег в Нью-Йорке, он добрался до аэропорта и позвонил Гасу Геннеричу в Вашингтон. Он был потрясен, узнав, что человек умер, сопровождая президента в его поездке в Южную Америку в августе прошлого года. У них не было никакого способа сообщить об этом секретному агенту. Он задумался, что делать, когда женский голос спросил: "Вы звоните по официальному делу?" Когда он ответил положительно, то она сказала: "Позвоните мистеру Бейкеру" и дала номер. Так Ланни вызвал другой номер, и когда мужской голос сказал: "Бейкер", он ответил: "Захаров 103, звоню из Нью-Йорка". Голос велел ему прийти на определенную улицу в Вашингтоне.
Он успел до того, как вылетел самолет, позвонить Робби и сообщить о своем прибытии. Он был картинному бизнесу, сказал он, не сказав где. Он не хотел, чтобы его отец связал его имя с Вашингтоном и начал гадать о связях Ланни. Вместо этого он сказал, что "барон Тэйлор" назвал Робби мудрым человеком, а также сообщил новость, что Великобритания изменила долю истребителей по сравнению с бомбардировщиками. Эта новость выбила все другие мысли из головы отца.
За остающееся еще время, Ланни позвонил Йоханнесу в его офис и пообещал ему кучу новостей в скором времени. Все члены его семьи были в порядке, сообщил их глава. Ганси играет в Карнеги-холл на следующей неделе, а новостей от Аарона Шёнхауса не поступало. "О, Ланни, этот ужасный погром!" — воскликнул финансист в изгнании с придыханием в своём голосе. Ланни сказал: "Я кое-что видел
