– Успеешь. Кофе я напою тебя позже.

Адвокат, вздохнув, спросил:

– Где мы встретимся?

– Выходи из дома и шлепай на стоянку, где держишь свою «Волгу», по улице Шолохова. По пути и встретимся. Все, Эдуард, время пошло!

Харчинский не заставил себя ждать! В 8.20 он вышел на тротуар улицы Шолохова, пошел в сторону стоянки, оглядываясь по сторонам. Подошел к киоску, купил газету. Пересчитав сдачу, повернулся и… увидел стоящего напротив Тимохина.

– До чего ж ты, Эдик, жадный. Сдачу мог бы женщине-киоскеру оставить. У нее зарплата не сравнить с твоей!

– Мне вернуться?

– Да что уж теперь? Иди на стоянку, забирай «Волгу», подъезжай сюда. Буду ждать на противоположной стороне улицы. И быстро, Эдик, быстро!

– Вы куда-то торопитесь?

– Ты тоже торопишься, только не догадываешься об этом! Пошел! Я жду!

Проводив взглядом адвоката, Александр пересек проезжую часть, подошел к «Москвичу». Загнал его в проулок. Вышел из салона и вернулся на улицу Шолохова.

Спустя несколько минут возле него остановилась «Волга». Тимохин сел на переднее пассажирское сиденье.

Харчинский спросил:

– Куда едем, господин Тимохин?

– Пока никуда. Позвони-ка, друг любезный, врачу, что обслуживал супругу в подвале! Узнай, дома он или на работе.

– А если дома?

– Скажешь, пусть никуда не уходит! Дождется тебя!

– Зачем?

– Позже узнаешь. Звони!

Адвокат достал свой сотовый телефон:

– Борис Яковлевич? Доброе утро! Харчинский!

Врач ответил:

– Доброе утро!

– У меня к вам дело, Борис Яковлевич. Вы не могли бы дождаться меня? А потом я вас отвез бы на работу.

– У меня сегодня выходной. А что за дело, если не секрет?

– Секрет, потому и не телефонный разговор.

– Хорошо, приезжайте!

Харчинский, отключив телефон, повернулся к Тимохину и спросил:

– И что дальше?

– Ты спрашивал, куда едем? К врачу! Трогай!

По пути Тимохин поинтересовался:

– Этот врач, как его там?

– Шнурко Борис Яковлевич!

– Этот Шнурко давно работает на бандитов?

– Давно!

– И часто его услугами пользовался Левоев?

– Да не особо! Только при необходимости.

– В чем заключались эти услуги?

– В основном подлечить какого-нибудь подстреленного бойца, если тот был нужен Мирзе, иногда вывести похищенного конкурента из строя, как в случае, извините, с вашей супругой. Составить фиктивное свидетельство о смерти. Но это практиковалось, когда банда занималась отъемом квартир у одиноких и пожилых людей.

– Как я понял, людей убивали, после того как они подписывали документы на квартиры людям Мирзы, а врач документально подтверждал естественную смерть несчастных?

Харчинский проговорил:

– Да! Но не только бумажками занимался Борис. Стрелять или душить стариков было нельзя, могли возникнуть ненужные осложнения с милицией, а вот укольчик, что противопоказан тому или иному клиенту, сделать – совсем другое дело.

Тимохин взглянул на адвоката:

– Так что, врач сам убивал людей?

– Иногда! Но убивал!

– Откуда у него психотропные средства?

– Вот этого не знаю! У Шнурко много такого, от чего люди либо умирают, либо сходят с ума. А где он достает препараты, я понятия не имею! Не исключаю, сам их и готовит. В прошлом он был неплохим химиком.

– Так! Значит, вот он какой, господин Шнурко. Убийца в чистеньком, белом халате!

– Он из-за прокола с вашей супругой на приличные «бабки» попал.

– Мирза умеет наказывать. А главное – знает кого чем. Ладно, со Шнурко мне все ясно. Тебе же следует сделать самую малость. Врачу сейчас как никогда нужны деньги, так?

Адвокат кивнул:

– Так!

– Воспользуемся этим. Ты должен попросить Шнурко продать тебе сильнодействующее и долгоиграющее снотворное, либо любой другой препарат. На три-четыре инъекции. Но чтобы после инъекций человек гарантированно отрубался как минимум часов на десять, а потом долго не мог прийти в себя.

– А если у него не будет такого препарата?

– Тогда помашешь перед его мордой стодолларовыми купюрами и уйдешь!

– Где ж я возьму купюры?

Тимохин достал доллары:

– Вот они, три тысячи баксов!

– Три тысячи? Не много ли, за какие-то ампулы?

– Это не тебе решать. Тем более считать чужие деньги. Ты понял, что следует сделать?

– Понял!

– С препаратом или без него возвращаешься в машину, что припаркуем, не доезжая до дома проживания врача. Не удивляйся, если не застанешь меня в машине. Жди, я подойду!

– Хорошо!

– Постарайся, Эдик, достать препараты!

– Но…

– Все! Я сказал, постарайся, значит, постарайся! Долго еще ехать?

– Нет, его дом за вторым светофором!

– Тогда, как проедешь первый перекресток, паркуй машину! – приказал Тимохин. – И гляди, под запрещающий дорожный знак не встань. Нам проблемы с гаишниками не нужны!

Адвокат промолчал и за первым светофором остановил машину напротив парикмахерской.

Тимохин приказал:

– Ступай к врачу!

Харчинский вышел из машины и направился в сторону второго перекрестка. Выждав несколько секунд, за ним пошел и Тимохин. Адвокат шел не оборачиваясь. Свернул за угол, перешел дорогу, вошел во двор. Скрылся во втором подъезде пятиэтажного дома. Он не услышал, как в тот же подъезд зашел Александр. Тимохин же, определив, в какую квартиру вошел адвокат, поднялся на этаж выше. Харчинский пробыл у Шнурко чуть более получаса. Вышел с пакетом и сразу же заспешил вниз. Проводив адвоката взглядом из