По мере того как девушка бежала, становилось все светлее. Уличные фонари гасли один за другим, извещая о наступлении дня.

– Красивая, – прошептал стажер, уже отошедший от шока ожидания неминуемой смерти. – Кто она, не знаете?

Я улыбнулся:

– Телефончик хочешь взять?

Тот неопределенно пожал плечами, не отрывая глаз от красавицы.

– Дохлый номер. Это одна из близняшек Зарниц – сестер солнца, Утренняя Зо́ря.

– Но ведь красивая же, дух захватывает.

– Не спорю, есть такое.

– Пойду знакомиться, – решился стажер и одернул на себе футболку.

– Стой, псих. Тебе голову открутят и даже не заметят.

Я схватил Сорокина за шиворот. Точно, псих. Я его завтра же сдам берегиням, пусть осмотрят мальчика на предмет здравости рассудка.

Мы пошли дальше по улице, размышляя каждый о своем. На проезжей части становилось все больше автомобилей, а тротуары заполнялись спешившими по своим делам прохожими. Открывались магазины.

– Товарищ капитан, а как живут нелюди?

– Так же, как и люди. Тут есть несколько спецкварталов, там они и проживают. Потом как-нибудь свожу поглядеть.

– Товарищ капитан, глядите.

Я поднял глаза. Прямо у КПП городка стояли два бойца с оружием и в полной экипировке.

– У батальона опять тревога? – спросил стажер.

– Нет, – прищурившись и переходя на экстрасенсорное восприятие, ответил я. – Это не батальонные. Тот здоровяк, что справа, в красном берете, – из дружины Сварожича, а тот, что в синем, – из гвардии Стрибога, владыки ветров. Если хорошо присмотреться аурным зрением, то можно увидеть, что все оружие и вся экипировка зачарованы под завязку. А еще на каждом висит маркер, вернее, натуральное незримое знамя. Из видимых признаков – только шеврон.

Стажер присмотрелся.

– Понятно, а вон та девка, которая на заборе сидит, задницей на колючей проволоке, она тоже из гвардии?

– Это дитя Мары Моревны. Эта, как ты говоришь, девка опаснее, чем весь батальон поддержки «Трассеров».

– И что они там делают?

– Сейчас узнаем.

Мы подошли к КПП. Ратники слегка скосили на нас глаза, но не шевельнулись.

Дневальный у калитки стоял, забыв дышать, и лишь стрелял глазами в разные стороны. Когда мы поравнялись с ним, он тихим шепотом заговорил:

– Товарищ капитан, они что здесь?

– Не знаю. А кто из них тут?

– По-моему, все.

Я скептически скривился. Все боги и духи тут при всем желании не поместятся.

На территории городка мне в глаза сразу бросился огромный, пылающий белым огнем круг на асфальте. Внутри его стояли люди и жрецы основных богов, участвующих в жизни города, причем их очертания слегка размазывались и растекались, как мираж над раскаленным песком. Судя по мимике и жестам, они о чем-то оживленно переговаривались, но до нас не доносилось ни звука, словно его выключили. Наверняка заслон работает как система подавления утечки информации.

Я осмотрелся. Из окон казарм на это действо пялились солдаты. Некоторые снимали на телефоны. Снаружи круга через каждые пять метров спиной стояли ратники, готовые по первой команде вступить в бой.

Наша группа тоже была под заслоном. Кто-то нас заметил и помахал рукой. Я направился к кругу. Чтобы пересечь пылающую линию, пришлось напрячь силы, до того был тугой воздух. Создалось впечатление, что я пытаюсь сблизить два однополярных магнита, которые друг от друга отталкиваются. Зато сразу нахлынули звуки, а фигуры перестали растекаться.

– Соснов, подойдите, пожалуйста, сюда, – позвал меня генерал Булычев. Он тоже был здесь. – Я же говорил, что еще пообщаемся.

Я приблизился, покосившись на мою команду. Они стояли хмурые.

– Повторите для него, – произнес мужчина в возрасте, одетый в темно-серый свитер и джинсы. На груди у него был прицеплен золотой знак жреца Стрибога.

– Я сама, – разнесся над кругом громкий голос.

К центру подошла красивая женщина в голубой с белой вышивкой одежде жрицы богини Мары. Подчиненный владыки ветров сделал два шага в сторону, уважительно кивнув.

Глаза жрицы периодически вспыхивали быстро мигающими, как индикатор работы жесткого диска, огоньками. Эту моду ввела хозяйка реки Топь, стремившаяся сократить разрыв между ней и высшими богами если не силой, то новшествами. Сначала посмеялись, пошутили, а потом приняли за норму. Удобно, когда понимаешь, что через человека общаешься с божеством. Интересную новинку со временем переняли все.

– Посрединник, – звучно и властно заговорила она, – ты знаешь, что души людские после смерти сначала попадают в Навь, а потом, если осознают свои прижизненные ошибки, то в Славь. Мы все души допрашиваем, дабы узнать, кем они были при жизни, какую пользу из них можно извлечь. А затем сборщики сортируют души. И вот мне в дар от Великого Ящера приводят две души, которые почти ничего не помнят. Ни имени своего, ни рода занятий, ни родной речи, но… – Жрица сделала драматическую паузу. – Но есть одна особенность. По нитям судьбы недавно умершего человека можно отследить, откуда он. И эти двое были люди, но их нити вели не к планете Земля.

Я молчал, пытаясь оценить важность информации. Люди, но не с Земли. Это значит, что обитаемых миров во Вселенной много.

– И вы хотите отправить нашу группу на разведку. Раз эти пришли к нам, то можно найти логово врага, узнать, кто он и чего хочет. Можно заручиться поддержкой других цивилизаций, если они будут не враждебно настроены. Как вариант, подготовить плацдарм для контратаки. Так?

– Так, – подтвердила жрица.

Я посмотрел на товарищей. Все ждали моего слова.

Будь моя жена здесь, она бы встала перед богами со словами: «Не пущу. Вы его отправляете в никуда и говорите, что вернете обратно. Не верю!» А по ее щекам потекли бы слезы. Но ее не было и не будет больше никогда.

– Но мы можем не вернуться.

– Если бы мы хотели отправить вас в один конец, – ответила жрица Мары, – то просто убили бы. А вы по Калинову мосту через реку Смородину можете идти не только туда, но и обратно, хотя это и нежелательно.

Я опустил взгляд. Нежелательно? А вот хрен им, я обязательно пройду. Назло пройду и вернусь. У меня к ним слишком много