– Частная компания, которая его выкупила… Не может ли она оказаться одной из того множества, что принадлежало Аурике Карнаж?
– Очень может быть, – кивнула Хиония. – Это нужно проверять. Раньше чудовища не использовали такие миры…
– Они там, Хиония. Мои дочери там.
– Зря ты перебиваешь. Я хотела сказать, что раньше чудовища не использовали такие миры, но этим они и усыпили нашу бдительность. Если задуматься, Мириады подходят им идеально: это большой мир, пустой, закрытый для посторонних, да еще и достаточно новый, полный энергии. Я передам это все Амиару, пусть решает, как быть дальше.
– Спасибо, – благодарно кивнул Мерджит. – И, Хиония… передай ему, чтобы не ставил целью убить их. Мы до сих пор не знаем, что с ними произошло, почему так случилось!
– Думаю, ему не нужно говорить об этом, – мягко улыбнулась колдунья. – Ты разве еще не понял? Впрочем, я не удивлена, ты всегда был на удивление твердолобым для человека твоего ума. Амиар будет беречь их не потому, что они твои дочери, а потому, что они – его сестры. И он любит их, несмотря ни на что.
* * *Четверо.
Уже четверо.
Сначала это были Эвридика и Диаманта, потом Цезарь напал на Алесту. Это порождало паранойю… Амиар поймал себя на том, что подозрительно присматривается даже к Родерику, сообщившему ему о случившемся. Нет ли в его словах и поступках какого-то намека? Можно ли ему доверять? Но это же бред! Они не должны становиться врагами друг другу, тогда уже никакие чудовища не понадобятся, чтобы их уничтожить.
Четвертым стал Коррадо Эсентия, хотя это было еще не точно. Просто когда Амиар попытался вызвать его на разговор, чтобы обсудить состояние Цезаря, выяснилось, что Коррадо исчез. Никто в его клане не знал, где он… А ведь Цезарь изменился сразу после лечения у него! Бывают ли такие совпадения?
Он потерял четверых друзей, которым безоговорочно доверял, у которых не было ни одной причины предавать Великие Кланы. Амиар не знал, как все это понимать и что будет дальше.
Да еще и история эта с Вейовисом не давала ему покоя, он снова и снова прокручивал в памяти случившееся в Элдерике. Вроде как он был прав по всем статьям, он сражался с убийцей! Но что если права была Керенса? Что если он, Огненный король, уподобился тем, с кем сражался? Когда он вспоминал финал этой схватки, ему было неприятно – битва превратилась в избиение. Да еще и Дана видела это, и он боялся, что она подумала о нем то же, что и Керенса. Он не хотел, чтобы она считала его таким!
Словно догадавшись, что он о ней думает, Дана заглянула в его комнату. Они сейчас снимали апартаменты в большом кластерном мире. Мало кто знал, что они здесь, да и они не стремились оказаться на виду. Их вполне устраивал трехкомнатный номер элитного отеля.
Этим утром Амиар проснулся первым и перешел из спальни в гостиную, чтобы не беспокоить Дану, позволяя ей отдохнуть. Здесь она и нашла его.
Она уже оделась, пришла к нему в легком нежно-розовом платье, но волосы пока не заплела, да и на сонном лице не было косметики. Ему нравилось видеть ее такой – она казалась беззащитнее, чем обычно, и ему не нужно было думать, как сильно он заставил ее измениться, втянув в войну магических миров.
– Доброе утро, – улыбнулась она. – Ты снова мрачный. Что-то случилось?
– Да все то же…
Они часто и много говорили об этом. Дана пыталась его утешить, и он хотел бы верить ей, но его не покидало чувство, что она лишь пытается поддержать его из вежливости.
– Новостей нет? – спросила Дана.
– Никаких. Тех четверых все еще не нашли, да и Вейовис не пришел в себя. Будет иронично, если единственное чудовище, которое мы хотели оставить в живых, умрет из-за пыток, через которые я его провел.
– Прекрати! Ты никого не пытал.
– А как это тогда назвать?
– Это война!
– На войне нет места лишней жестокости. Хотя чему удивляться? Мы все время забываем, что источник моей силы – гены чудовища. Разве не логично, что я виду себя как чудовище?
Дана укоризненно покачала головой, но спорить с ним не стала. Она подошла к нему, сидящему в кресле у окна, и опустилась к нему на колени. Теперь солнечный свет, сиявший за ее спиной, отражался золотыми бликами в ее волосах, словно окружая ее ореолом. Она была совсем близко – так близко, что он видел свое отражение в голубых глазах. Он чувствовал, как она обнимает его за шею, и в такие моменты она могла заслонить собой весь мир – потому что она и была миром. Всем, что ему нужно, от остального он с легкостью отказался бы.
– Ты не чудовище, – прошептала Дана, осторожно проводя пальцами по его волосам и шее. – Ты сделал то, что должен был.
– Слишком жестоко…
– Нет никакого «слишком», нет нормы жестокости! Ты – не робот, который отмеряет что-то точно. Ты – человек, и это естественно, что ты злишься или принимаешь решения, которые тебе самому потом не нравятся, под влиянием момента. Но я знаю тебя… Я люблю тебя! Керенса может думать что угодно, она, прямо скажем, сейчас не совсем объективна. Верь мне, а не ей, а то я начну ревновать! – подмигнула она ему. – Я думаю, только ты имеешь право решать, как справляться со всем, что на тебя навалилось.
– Мне кажется, я подвел их, – признал Амиар. Дана была единственным человеком на свете, кому он признался бы в таком, в самых затаенных своих страхах. – Эви, Диа, Цезаря, Коррадо… Я пока не понимаю, как и почему это произошло. Но мне кажется, я должен был помочь
