– Да ну? А ты рассчитывал, что здесь наливают углеводороды?
Благодаря датчикам на спине Паладин увидел, как Элиаш закатил глаза. Шутка про роботов, которые просят у бармена налить им углеводородов, устарела сорок лет назад и сейчас звучала очень высокомерно. Но этот человек прожил лишь столько лет, чтобы отрастить крошечные усики, похожие на два темных дефиса посередине лица.
Паладин продолжил, дав себе клятву добиться успеха в ходе этого взаимодействия.
– Я – Комплект, а это Алекси. – Он указал на Элиаша. «Комплект» было очень распространенным именем для роботов-лаборантов.
– Я – Славой. – Человек протянул ему руку и сжал пальцами ладонь Паладина, сделанную из легкого сплава. Анализ крови показал наличие высокого уровня кофеина. Это был хороший признак. Возможно, выброс информации произойдет при минимальном вмешательстве.
Паладин выбрал прием, который, похоже, всегда давал результат.
– Вы откуда?
Под влиянием эйфории, вызванной стимуляторами, Славой рассказал им всю подноготную. Он прибыл откуда-то из центральной части Еврозоны вместе с друзьями модифицировать живые ткани в одном стартапе. Но у компании закончились деньги, и теперь он занимался контролем качества решеток для выращивания мышечных волокон в компаниях, производящих мясо.
– Сейчас работу искать без толку. Все говорят, как легко здесь разбогатеть, но на самом деле это значит, тут легко обнищать, – сказал Славой, печально качая головой.
Паладин наклонил голову в знак симпатии.
– Другие люди говорили нам то же самое, – сымпровизировал он.
Этого оказалось достаточно, чтобы Славой произнес еще одну пламенную речь о разных вакансиях, которые он пытался занять, но не смог – и не по своей вине.
Элиаш прижал теплую руку к нижней части спины Паладина. Робот на самом деле сумел установить связь со Славоем. На мгновение Паладин почувствовал нечто выходящее за пределы обычного запрограммированного удовольствия. Дело было не только в том, что он выполнил задачу и порадовал Элиаша: ему было весело. Импульсивно он послал Элиашу улыбающийся смайлик. В ответ человек стал бесцельно и дружелюбно постукивать большим пальцем по спине робота.
Чайханщик за стойкой бара налил кипяток в высокий, покрытый чеканкой серебряный чайник, набитый листьями мяты. Затем он щелкнул пальцами мальчику в белой накрахмаленной одежде, и тот поставил чайник на поднос с двумя стаканами, а чайханщик тем временем поставил на прилавок перед Славоем тарелку, на которой лежало печенье с кардамоном. Мальчик отнес поднос людям, сидевшим за столиком в углу, а затем сел на низкую табуретку за барной стойкой и стал украдкой поглядывать на темный корпус Паладина.
В кафе вошла большая компания, оживленно спорившая об истории, которая обошла все научные сайты.
– Эти козлы в «Смаксо» не настолько умны, чтобы так сделать, – фыркнул один из пришедших.
– У меня там есть знакомые в исследовательском отделе, и они не тупые, – ответил человек, который вставил себе в череп костные трансплантаты, превратив его в странную рельефную френологическую карту. На ее частях были вытатуированы такие метки, как «секс» и «виски». Он продолжил: – Почему компании не внедрять свои препараты тайком? Их же полмира принимает. Это идеальный механизм управления обществом.
Женщина, лицо которой было скрыто за большим геймерским компьютером, кивнула.
– Конечно, – сказала она. Оставалось неясным, говорила ли она с кем-то по сети или участвовала в разговоре с посетителем кафе.
– Это нелогично, – ответил человек, который заговорил первым. – Если твоя цель – успокоить участников протеста, почему бы не создать вещество, которое оказывает такое воздействие? Препарат, который можно распылить в толпе? Зачем подмешивать в свои препараты то, что нужно активировать с помощью катализатора? Это слишком сложно.
– Возможно, катализатор – это изображение или слово. То, что можно транслировать на большое расстояние. – Человек с модификациями черепа разволновался; его мышцы выстреливали массу электрических импульсов. – Как еще объяснить фотографии встреч между вице-президентом «Смаксо» и министром обороны Зоны Свободной Торговли? Думаешь, они просто разные приколы друг другу рассказывали? Экономические коалиции хотят помешать людям протестовать.
– Я уверен, что «Смаксо» заключает сделки с Зоной, но активация препаратов с помощью слова? Слова, которое заставляет молекулы в крови переключать твой мозг в режим тета-волн? – Это сказал человек с короткой стрижкой и в белой рубашке, которые выдавали в нем служащего корпорации. – Извини, но это неубедительно.
Компания столпилась у барной стойки; их тела создавали теплые барьеры вокруг Паладина и Элиаша. Поры их кожи выделяли пот, возбуждение и переработанные эйфорики.
– У меня есть как раз такой эксплойт.
Компания умолкла, чтобы послушать высокую женщину, локоть которой прижался к руке Паладина. На ее лысой смуглой голове виднелся лишь один небольшой клочок розовых волос. Она была в традиционной рубашке из Еврозоны, из нагрудного кармана которой торчал масс-спектрометр.
– Бактерии, которых активирует звук. Один раз я подмешала их в выпивку и превратила всех посетителей клуба в зомби. Заставила парней танцевать стриптиз, а потом выложила ролик в сеть.
Она была менее возбуждена, чем остальные в ее компании, и незаметно сделанный анализ ее крови показал, что в ее организме нет других препаратов, кроме кофеина. Когда рукав ее рубашки коснулся руки Паладина, он уловил молекулы, связанные с системами очистки воздуха. Прежде чем прийти сюда, она долго пробыла под куполом или под землей.
Группа продолжала внимательно слушать женщину, а она искала в кармане своих хаки какое-то устройство. Позы людей заставляли предположить, что она была «узлом», человеком, который создавал и поддерживал социальные связи. Она находилась в центре компании, она была человеком, которого все знали.
– Уморительный был ролик! – рявкнул человек с френологической картой. – Эпический хак. – Когда он повернулся к женщине и, следовательно, к Паладину, робот заметил, что на гористом регионе над глазами человека выведена надпись «Какого хрена?».
Элиаш, находившийся слева от Паладина, втайне пришел в состояние полной готовности. Славой, зажатый между «социальным узлом» и «Хреном», сгорбился и стал разглядывать тарелку с печеньем. Было очевидно, что он их узнал. Но Паладин не мог решить, то ли Славой пытался спрятаться, то ли, наоборот, привлечь внимание этой компании.
– Черного моим друзьям, пожалуйста, – вежливо сказала женщина бармену.
– Вам как обычно? – спросил он, доставая банку с дорогими сухими листьями.
– Да, спасибо. Мы пойдем туда, вглубь.
– Фрэнки платит! Круто! – Человек в деловом костюме признательно похлопал ее по руке.
– Круто! – отозвалась геймерша. Она подняла свою систему и поставила ее на полоску датчиков, которая опоясывала голову. Ее глаза, абсолютно черные, уставились на Славоя.
– О, привет, – сказала она.
– Привет, Меха, – буркнул Славой, играя со своим стаканом.
Компания двинулась вслед за Фрэнки за занавеску, расшитую бусами, которая висела у одного из концов барной стойки. Меха, теперь оказавшаяся в хвосте, потянула Славоя за рукав.
– Ты как? – спросила она.
– Только что
