общежития, запил. Крабов опасался не напрасно.

Между тем из района Катавана прибыл взвод старшего лейтенанта Жарова. После доклада командиру батальона о завершении дежурства и предоставлении подчиненному личному составу суточного отдыха Жаров отправился в дом, где проживал его заместитель, сержант Мансуров с женой! Губочкиной была обещана поездка в станицу. После обеда, в 15 часов.

Оман встретил командира, как дорогого гостя. Мансуров вообще после выяснения отношений со старшим лейтенантом на блокпосту вел себя подчеркнуто почтительно. Провел командира взвода в гостевую комнату, приказав жене приготовить сытный завтрак. Устроившись в гостиной, Жаров спросил подчиненного:

– С Расулом успел связаться?

– Конечно, шеф. Сегодня, как обычно, в 11-00 нам передадут деньги. Так что через двадцать минут выезжаю. Не желаете прокатиться вместе со мной?

– Нет, не желаю. И перестань кривляться. Обиделся? Не стоит. Но и забывать о разговоре тоже не следует. Для всех будет лучше, если наши отношения войдут в прежнее, доверительное русло.

– Хорошо, Игорь, как скажешь.

Старший лейтенант погладил лоб:

– Так! Привезешь бабки, позвонишь мне. С Индюковым никаких контактов, впрочем, он сейчас занят. Вместе с особистами и полканом-ментом какое-то дело раскручивают. Причем вызывали Бекетова. Интересно, этот здесь при чем? Узнаем. Постарайся обернуться быстро. Мне в 3 часа будет нужна твоя машина.

Мансуров усмехнулся:

– Повезешь драгоценную Валентину затаривать подарками за услуги, что она оказывала тебе на блокпосту?

– Это не твое дело, Мансур. А вот найти подходящую, лучше на окраине, но приличную хату, твоя задача после передачи денег.

Сержант удивился:

– Хату? Что-то я впервые об этом слышу.

– Услышал?

– Да, но ...

– Оман! Прекрати задавать ненужные вопросы.

– О'кей, шеф. Молчу.

Жена Мансура внесла чашку с жареным мясом. Оман предложил водки. Жаров взглянул на него:

– Забыл, что мне машину водить?

На что сержант усмехнулся:

– Эка невидаль. Сам же знаешь, что в станице тебя ни один мент не тронет, хоть ты кренделя в центре в дугу пьяный выписывай.

– Это я знаю. Но к чему лишние разборки с командованием?

Плотно позавтракав, Жаров поднялся:

– Спасибо за угощение, мясо приготовлено превосходно, во-вторых, тебе пора на встречу с Расулом, а мне в часть, узнать подробности пожара, да и то, о чем вообще говорят в батальоне. В-третьих, как вернешься, отзвонись мне, договоримся, где отдашь деньги. Получишь свою долю и вновь отправишься в станицу, искать хату. В 14-30 максимум передашь свою тачку, лучше с ключами от снятой квартиры. За усердие я готов заплатить тебе неплохое вознаграждение. Ну а потом, дорогой друг, с утра вторника вплотную займешься взводом. Вопросы?

– Какие могут быть вопросы, Игорек? Только зря ты к себе настолько плотно Валентину привязываешь! Совсем не обязательно снимать хату, чтобы трахать ее. Губочкина и в номер к тебе явится. За бабки эта шлюха где угодно ноги раздвинет.

Жаров поднял указательный палец правой руки вверх:

– Мансур! Мы, по-моему, договорились. Дела с Валентиной – это мои дела. И я буду делать то, что считаю нужным. Можешь об этом и Расулу доложить.

– Ну зачем же? Расула такая мелочь не интересует!

– Вот и тебя она должна интересовать только тогда, когда это будет нужно мне. Ты все понял?

– Все, шеф.

– Работай, сержант. До связи.

– До связи, командир.

Мансур проводил старшего лейтенанта, плюнув ему вслед и проговорив:

– Шакал паршивый!

Но тут же, что-то крикнув жене, вывел из гаража белую «девятку». Спустя десять минут он уже вел автомобиль в станицу, предварительно сообщив Расулу о скором прибытии в кафе.

Жаров, выйдя из дома заместителя, направился в часть, где царила суета. Прибывший взвод устраивался в палатке. Командир роты, увидев подчиненного, спросил:

– Почему личный состав оставлен на сержантов? Или ты, Жаров, не считаешь нужным лично руководить