— Помнится, когда-то тополя тоже распространяли свои семена посредством пуха, — проговорил Василий. — Только тогда им не нужны были промежуточные носители. Они сразу падали на землю и пускали корни. А сейчас, на стадии созревания зерна, наверное, им требуется органика. Брр, мерзость какая.
— Этот шипохвост сам вышел к нам, чтобы мы его убили. Устал, наверное, мучиться.
Группа двинулась дальше вслед за Шурупом, который шёл осторожно, постоянно вглядываясь в переплетения растений впереди. Время от времени по пути попадались молодые побеги тополя, прораставшие через скелеты шипохвостов, слепышей и крыс. Неожиданно парень замер и поднял руку.
— Что там? — спросил подкравшийся сзади Василий.
— Тополь. Вон там. Обходим через подъезд.
Группа отошла к дому, тянущемуся справа и вошли через покорёженную железную дверь в захламленный подъезд. Спёртый воздух, наполненный запахом кошачьих экскрементов, заставил всех поморщиться. Шуруп быстро вскинул самострел и выстрелил в тёмный провал подвала. Оттуда раздался короткий кошачий мяв, сразу же перешедший в скуление, длившееся, впрочем, недолго.
— Кошак в засаде сидел, — пояснил парень. Второй в подвал убежал. У них лёжка тут, а лёжку свою они всегда защищают.
Бойцы прошли через квартиру и вылезли из окна с другой стороны дома. В окне дома напротив мелькнули какие-то силуэты. Группа моментально рассредоточилась, взяв дом на прицел. Однако Шуруп, присмотревшись повнимательней, приподнялся и замахал руками. В ответ, из окна второго этажа высунулся бородатый мужик в такой же, как и у парня, мародёрской одежде. Шуруп подошёл поближе к дому и о чём-то заговорил с мародёром. Было видно, как разговор перешёл в спор, то один собеседник, то другой с чем-то не соглашались и горячо старались убедить визави. Наконец, стороны перешли к какому-то согласию и Шуруп вернулся к бойцам.
— Это район обитания племени. Я с подручным вожака разговаривал. Они согласны пропустить нас через свою территорию.
— А о чём ты так с ним спорил?
— Да гонору выше крыши. Требовали за проход десять патронов. Но я сказал ему, что наша группа по любому пройдёт через них. Вот только тогда численность племени убавится. Шансов против шести автоматов у них нет. Просто, мол, правила знаем и уважаем. Поэтому и хотим миром пройти.
— А что, есть такие правила?
— Конечно! Постоянно воевать никто не хочет. И терпеть кого-то на своей территории тоже желания нет. Поэтому, если заходишь в район другого племени, всегда нужно договариваться и уважать их обычаи.
— А что смотришь, как пёс побитый? Давай, говори.
— Ну, я, это…
— Не мнись, рассказывай.
— Я на себя смелость взял пообещать, что мы вожака и его приближённых чаем угостим.
— И что в этом такого?
— Как? Это же чай!
— Ну чай и чай. Время всё равно обеденное. Пообедаем у них. Заодно и чаем угостим. Место-то безопасное?
— Племена всегда в безопасных местах селятся.
— Ну и пошли тогда.
Группа во главе с Шурупом пошла к дому, всё равно настороженно оглядываясь по сторонам.
Вожаком оказался здоровый мужик, назвавшийся Буром. Пригласив гостей к костру, он постоянно искоса поглядывал на Шурупа, явно не понимая, что тот делает среди этих солдат. Буру было далеко за тридцать, что по местным меркам делало его глубоким стариком. Но отменные физические данные, полученные от природы, позволяли ему не давать спуску более молодым членам племени. Бур отлично помнил довоенные времена и угощение в виде чая принял с благодарностью. Положив на колени старый полицейский укорот АКСУ-74 с треснувшим цевьём и отломанной рамкой приклада, он поднёс сою кружку к лицу, вдохнул аромат напитка и расплылся в блаженной улыбке.
— Я уже думал, что никогда больше не попробую его, — произнёс вожак.
— Ну, тогда попробуй и это, — протянул ему бутерброд с бужениной Василий.
Бур с горящими глазами посмотрел на лакомство, принял его осторожно, как святыню и стал кушать, откусывая маленькие кусочки, явно смакуя. После обеда заговорили о делах.
— Нам нужно попасть к управлению полиции, — деловито произнёс Шустов. — Как бы нам дорожку побезопасней найти?
— Это вам к ЦУМу выходить надо. Другого пути нет. Справа радиоактивное пятно большое. Несколько дней обходить надо. Левее — к каналу выйдете, а там канал петлю делает и опять к ЦУМу. Кому охота такой крюк делать? По своей территории я помогу пройти. Дам в проводники охотника. Есть у меня хороший, Ломом кличут. А дальше сами. Вон, у вас проводник есть, выведет, надеюсь. Правда он молодой какой-то. Хочешь, за рожок патронов я тебе своего дам? До самого конца доведёт.
— Наш тоже хороший, — не согласился Василий, взглядом успокоив напрягшегося было Шурупа. — Сюда довёл, и дальше доведёт.
— Ну, как знаете.
Дальше говорили ни о чём. Вожак всё пытался выяснить, где находится база военных, наверное, надеясь завязать с ними торговлю. Василий отшучивался, уходя от ответа, и переводил разговор на особенности быта племени. Обсудили виды на охоту и мародёрку, согласились с тем, что мародёрка уже не та, повздыхали о довоенных временах. Наконец, Шустов, глянув на часы, скомандовал выход. Лом, местный проводник, длинный и мосластый, ревниво оглядел Шурупа, усмотрев в нём соперника, и кивнул головой, давая знак к движению. Дворы прошли быстро, постоянно лавируя между наиболее опасными с точки зрения проводника, местами. Потом прошли развалины какой-то организации, протиснулись через затор из автомобилей на перекрёстке и вышли к торговому центру.
— Всё. Здесь наш район заканчивается. Привёл, как договаривались. Дальше сами. Только в автопарк соваться не советую. Там чертовщина какая-то. Машины уже колёсами в землю вросли, а каждый раз по-разному стоят. Как будто их двигает кто-то.
— Поняли. Спасибо. — попрощался с ним Василий.
Лом кивнул и, не говоря ни слова, повернулся и зашагал назад. К ЦУМу вышли уже ближе к вечеру. Из окна второго этажа АТС долго изучали широкий перекрёсток, образованный пресекающимися двумя проспектами с обязательным на перекрёстке затором из машин. На той стороне серой громадой возвышалось здание ЦУМа. По проспекту, играясь, бегали слепыши и уходить от сюда явно не
