Не медля, в тот же день, всех осужденных на смерть по «делу Шуйского» раздели и погребли заживо в общей братской могиле. Вместе с князем. Вышло в духе княгини Ольги, что погребла живьем послов древлян за убийство мужа. Жуткая смерть, но вполне ожидаемая. Мало того, на время ее проведения Поместный Собор был прерван. Чтобы посмотрели да подумали над своим поведением.

Одновременно с этим были зачитаны приговоры всем осужденным, как пойманным, так и сбежавшим. Именно тот день ввел в уголовную практику Империи Русь такое явление, как экстерминатус, под которым подразумевалось поражение во всех правах и конфискация в пользу короны всего имущества с вырезанием рода. Именно такому удару был подвергнуты, например, дома Романовых и Шуйских. Да и вообще – конфискаций в пользу короны было много. За дело, разумеется. Например, из пятнадцати тысяч семей поместных дворян свои владения сохранило только одна тысяча семьсот двенадцать. А бояр, так и вообще из трех десятков осталось всего четверо…

На следующий день продолжили заседание иерархов.

И сразу же, по настоянию Патриарха Иова, Собор освидетельствовал воскрешение, признав его чудом. А потом, без раскачки перешел к программе церковных реформ, выдвинутых Дмитрием.

Ключевым пунктом преобразований стало осуждение иосифлян  как ересь и утверждение «не стяжательства» новой церковной доктриной. В ее осуществление ¾ церковных владений отходило короне без каких-либо компенсаций. Ибо они «отвлекали клир от борьбы за спасение душ». Самых разных владений, как земельных, так и прочих. Например, в ходе борьбы со стяжательством, казне передавалось огромное количество книг, древних свитков, монет, украшений и драгоценной посуды. По самым скромным оценкам только изделий из драгоценных металлов там получалось на сумму свыше пятнадцати миллионов рублей. Новых рублей . Очень непросто дался церковным иерархам этот шаг. Многие всей душой были «против», но перечить не посмели. Только не после воскрешения, жуткой казни вчерашних иерархов и удивительных военных походов.

На фоне этого фундаментального и переломного момента в судьбе Русской православной церкви принятие ею Новоюлианского календаря  с установкой летоисчисления от Рождества Христова было сущей мелочью. Как и утверждение Нового года в день Рождества. То есть, Поместный собор постановил 25 декабря 7117 года от сотворения Мира по Византийскому счету считать 1 января 1609 года от Рождества Христова, а Рождество с тех пор праздновать с 31 декабря на 1 января.