Офелия раздобыла бумагу и карандаш и как-то утром, сидя в столовой для слуг, заставила Ренара нарисовать ей план замка. Она устала блуждать в непонятных искривлениях этого пространства, по лестницам, ведущим в пустоту, по залам с окнами, выходившими в никуда.
– Ого, ты слишком много от меня хочешь! – возразил Ренар, запустив пальцы в свою рыжую гриву. – Как можно изобразить на бумаге залы, которые занимают больше места, чем им положено?!
Офелия настойчиво тыкала карандашом в узкий коридорчик, совсем уж непонятного назначения.
– Этот? – спросил Ренар. – Он называется Розой Ветров. Никогда такого не видел? Их тут полно.
Он взял карандаш и начертил стрелки, расходившиеся из коридорчика во все стороны.
– Через Розу Ветров можно пройти коротким путем в сады со стороны каскадов; к большой столовой, к мужской курительной и к обычной двери, выходящей в служебный коридор. Главное – запомнить цвет каждой двери. Понял, в чем тут штука?
Благодаря подобным беседам девушка каждый раз узнавала от Ренара много полезного, во всяком случае гораздо больше, чем от Беренильды и Торна. В столовой, где они вместе ели, Ренар становился еще разговорчивее и давал Миму советы, иногда даже не требуя за них вознаграждения.
– Запомни, малыш, ты не должен кланяться одинаково герцогу и барону, даже если они принадлежат к одной семье! Герцогу нужно кланяться чуть не до земли, а для барона достаточно легкого наклона головы.
Так Офелия училась разбираться в тонкостях придворной жизни. Теперь ей было известно, что знатные особы получали титулы либо за свои обширные владения в Небограде и провинциях Полюса, либо за особые заслуги, либо в силу привилегий, предоставленных самим Фаруком. А иногда и за всё вместе.
– Все эти важные шишки – безмозглые идиоты! – выкрикнула как-то Гаэль. – Понавешали фальшивых звезд на фальшивое небо, а котел отопления починить руки коротки!
Офелия чуть не подавилась чечевицей, а Ренар изумленно вздернул лохматые брови. Обычно Гаэль не вмешивалась в их беседы в столовой. Но на сей раз она по собственному почину подсела к ним за ужином, бесцеремонно отодвинула Ренара, поставила локти на стол и впилась в Офелию пронзительным взглядом. Черные как ночь кудри и черный монокль в глазнице скрывали половину ее лица.
– Я уже который день слежу за тобой и должна сказать, что ты меня сильно интересуешь, – обратилась она к Миму. – С виду такой ангелочек, а разнюхиваешь обо всем и обо всех. Ты, случайно, не шпионить сюда явился?
Гаэль произнесла слово «шпионить» с едкой иронией, от которой Офелии стало не по себе. Неужели эта женщина с грубыми замашками хочет выдать ее жандармам Арчибальда?
– Ты все видишь в черном цвете, моя красавица, – с легкой усмешкой возразил Ренар. – Бедный мальчуган жизни не знает, вот и растерялся. Что ж тут странного? И не лезь в наши дела. Просто я ему кое-что рассказываю, такой у нас с ним уговор.
Гаэль даже не взглянула в сторону говорящего. Она продолжала пристально смотреть на Офелию, которая старалась выглядеть как можно простодушнее, жуя свою чечевицу.
– Ну, не знаю, не знаю, – пробурчала наконец Гаэль. – И все-таки очень ты меня интересуешь!
Она хлопнула ладонью по столу, как бы подчеркнув свои слова, встала и ушла так же внезапно, как появилась.
– Ох, не нравится мне это, – огорченно признался Ренар. – Похоже, ты и впрямь ей приглянулся. А я-то столько лет за ней ухлестываю!
Офелия доела ужин, чувствуя, как ее охватывает тревога. Играя роль Мима, она вовсе не хотела привлекать к себе внимание.
Зато она долго раздумывала над словами Гаэль об аристократах. В этом мире слуг не считали за людей. Они не принадлежали к потомству Фарука, были выходцами из самых бесправных слоев населения. Им приходилось зарабатывать на жизнь тяжким трудом, тогда как их господа получали все благодаря своим волшебным свойствам. Какой-нибудь Мираж, создававший иллюзии, ценился выше, чем слуги, которые стирали ему белье и готовили еду.
Чем больше Офелия приобщалась к жизни Полюса, тем сильнее разочаровывалась. Она видела вокруг себя только взрослых избалованных детей, таких как Беренильда и Арчибальд. Девушка не могла взять в толк, почему должность посла доверили такому безответственному, сомнительному и вдобавок неряшливому человеку. Арчибальд никогда не причесывался, брился кое-как и щеголял дырами в перчатках, камзолах и цилиндрах, хотя даже это не вредило его ангельской красоте.
Однажды утром Офелии повезло: ей удалось проникнуть в одну из тайн Арчибальда. Это произошло в тот редкий момент затишья, когда гости еще не очнулись от недавних бурных развлечений и жизнь Лунного Света ненадолго замерла. Кроме одного нетрезвого вельможи, бродившего по коридорам с видом сомнамбулы, на первом этаже было только несколько слуг, наводивших порядок.
Офелия спустилась туда в поисках сборника стихов, который Беренильда, с ее странными капризами беременной женщины, потребовала срочно принести к ней в комнату. Отворив дверь библиотеки, Офелия в первый момент подумала, что очки сыграли с ней злую шутку. Здесь больше не было ни розовых кресел, ни хрустальных люстр. В воздухе пахло пылью, а на полках девушка увидела совсем другие книги, чем прежде. Игривые новеллы, книги философов-гедонистов, проповедующих наслаждения, сентиментальные стихи – всё это бесследно исчезло. Их место заняли специализированные словари, какие-то странные энциклопедии и, главное, внушительное собрание трудов по лингвистике: семиотика, фонемика, криптография, типология языков… Кому понадобилась серьезная литература в доме легкомысленного Арчибальда?
Офелия была заинтригована. Наугад она взяла с полки книгу. Это оказались «Времена многоязычия» с описанием разных языков, существовавших на Земле до Раскола. Внезапно девушка услышала у себя за спиной голос Арчибальда:
– Ну, так как же, это чтение для вас что-то проясняет?
Офелия резко обернулась, чуть не выронив книгу. К счастью, вопрос был обращен не к ней. Над деревянным пюпитром склонились Арчибальд и еще какой-то человек. Офелию они, по всей видимости, не заметили, но девушка на всякий случай спряталась за книжными полками. Она была не уверена, что имеет право находиться здесь.
– Это поистине замечательная копия, – сказал собеседник Арчибальда. – Не будь я опытным экспертом, я бы поклялся, что перед нами оригинал.
Он говорил с акцентом, которого Офелия еще ни у кого не встречала. Девушка не удержалась от искушения взглянуть на незнакомца. Он был таким малорослым, что ему пришлось встать на скамеечку, чтобы видеть текст на пюпитре.
– Не будь вы опытным экспертом, я бы к вам и не обратился, – пренебрежительно заметил Арчибальд.
– А где находится оригинал, сеньор?
– Это известно только Фаруку. Так что нам придется пока довольствоваться копией. И первым делом я должен удостовериться, что перевод текста вам по силам. Наш правитель официально позволил мне ознакомить с ним специалистов, но он уже потерял терпение. А под моей крышей живет конкурентка, которая только и ждет, как бы меня обойти. Так что я очень спешу.
– Ну-ну, оставьте! – ответил незнакомец писклявым голоском, усмехнувшись. – Я, конечно, опытнейший эксперт, но не ждите от меня чуда! Никто еще доселе не смог расшифровать Книгу Духа ковчега. В моих силах предложить вам статистическое исследование всех особенностей этого документа: количество знаков, их частотность, размеры лакун. После чего я смогу произвести сравнительный анализ вашей копии и тех, которые мне посчастливилось раздобыть для себя.
– И это всё? Вы приехали с другого конца света, чтобы сообщить мне то, что и я сам уже знаю?
В голосе Арчибальда не чувствовалось никакого раздражения, но что-то в его медоточивых интонациях, видимо, встревожило незнакомца.
– Прошу меня простить, сеньор, но на нет и суда нет.
