Одно обстоятельство заставило господина Летьерри относиться к Клюбену с особенным уважением. Клюбен хорошо знал Рантена и предупреждал Летьерри на его счет, сказав ему как-то: «Этот человек вас ограбит». И его предсказание в точности сбылось. Неоднократно Летьерри при самых различных обстоятельствах убеждался в необыкновенной честности Клюбена, доходящей до щепетильности. В конце концов, Летьерри стал полагаться на него во всем. Он часто говорил: «Честность требует к себе доверия».
Рассказы о дальних странствиях
Господин Летьерри лучше всего чувствовал себя в простом костюме моряка, причем матросскую куртку он любил больше, чем форму лоцмана. Дерюшетта морщила свой носик. Ее гримаски, когда она сердилась, были очаровательны. Хмурясь и смеясь одновременно, девушка кричала, ударяя его по плечу: «Фу, отец, от тебя несет дегтем!»
Старый морской волк привез из своих странствий удивительные рассказы. Он видел на Мадагаскаре птичьи перья такой величины, что трех было бы достаточно, чтобы покрыть крышу дома. Он видел в Индии стебли кислицы в восемь футов вышиной. Он встречал в Новой Голландии стада индюков и гусей, которых вместо овчарок стерегли необыкновенные птицы — агами. Он видел кладбища слонов. В Африке наблюдал за гориллами в семь футов ростом. Он знал повадки всех обезьян. В Чили наблюдал, как обезьяна, для того чтобы разжалобить охотников, показывала им своего детеныша. В Калифорнии лицезрел ствол свалившегося на землю дерева, в дупле которого всадник мог проехать сто пятьдесят шагов. Он видел, как в Марокко мозабиты и бискры сражались из-за того, что одно племя обозвало другое собаками. В Китае наблюдал за тем, как резали на мелкие кусочки известного пирата Чанг-Тонг-Куан-Лар-Куа из-за того, что он убил животное, которому поклонялась целая деревня. В Тудан-Мо Летьерри видел, как лев средь бела дня унес с базарной площади старуху. Он присутствовал при том, как из Кантона в Сайгун привезли огромную змею, которая должна была быть водворена в пагоду в честь богини Куан-Нам, покровительницы моряков. В Рио-де-Жанейро любовался бразильянками, украшавшими по вечерам свои головы прозрачными париками, в которых таились светящиеся мушки, отчего казалось, будто волосы красавиц усеяны звездами. Он убивал в Парагвае огромных муравьев и в Уругвае пауков, которые занимаются ловлей птиц, мохнатых насекомых, величиной с детскую голову, обхватывающих своими лапами диаметр в три вершка. Эти пауки нападают и на людей, впиваются в кожу как клещи, отчего на ней появляются волдыри. На реке Аринос, притоке Тоскантина, в чаще девственного леса он встретил страшное человеческое племя. У этих людей были белые волосы и красные глаза. Они спали днем, а с наступлением темноты выходили на охоту и рыбную ловлю, причем лучше всего видели в безлунные ночи. Как-то, недалеко от Бейрута, когда экспедиция, в которой Летьерри принимал участие, раскинула стоянку, из одной палатки исчез дождемер. Тогда местный колдун, всю одежду которого составляли два-три кожаных ремня, стал так неистово звонить в колокольчик, прикрепленный к рогу, что на звон явилась гиена и принесла пропавший дождемер. Та гиена его и украла. Эти правдивые истории, столь похожие на сказки, забавляли Дерюшетту.
Между Дюрандой и Дерюшеттой существовала связь — это была кукла, изображавшую Дерюшетту. Куклой на Нормандских островах называют фигуру, вырезанную на носу судна. Поэтому, вместо того чтобы говорить «плыть на судне», там говорят «находиться между куклой и кормой».
Кукла на Дюранде была очень дорога господину Летьерри. Заказывая ее корабельному плотнику, он велел сделать ее похожей на Дерюшетту. Получился просто чурбан с претензией на изображение молодой девушки. Но господину Летьерри этот безобразный обрубок нравился. Он был от него в восторге. Ему казалось, что кукла очень похожа на Дерюшетту. Точно так же в представлении некоторых людей догмат походит на истину, а идол — на бога.
У господина Летьерри было два светлых дня в неделю: вторник и пятница. По вторникам он испытывал радость, видя, как Дюранда отплывает от берега; по пятницам она возвращалась. Он облокачивался на подоконник, созерцал свое творение и был счастлив.
По пятницам его появление у окна являлось сигналом. Когда люди видели, что он раскуривает трубку, они говорили: «Ага! Пароход показался на горизонте!» Дым трубки возвещал дым пароходной трубы.
Входя в порт, Дюранда причаливала к самым окнам дома Летьерри, и ее привязывали к огромному железному кольцу, ввинченному под фундаментом «Смельчаков». В эти ночи Летьерри прекрасно спал на своей койке, зная, что, с одной стороны, спит Дерюшетта, а с другой — покачивается на волнах Дюранда.
Место, где причаливала Дюранда, находилось по соседству с портовым колоколом. Здесь была устроена крошечная набережная.
Набережная, дом, сад, обнесенные заборами переулки, большинство ближайших построек уже не существуют. Разработка гранита на Гернзее вынудила продать эти участки. Все вокруг в настоящее время занято каменоломнями.
Несколько слов о возможных мужьях
Дерюшетта росла, но не думала о замужестве.
Воспитывая ее белоручкой, господин Летьерри сделал для девушки выбор мужа нелегкой задачей. Подобное воспитание со временем приносит свои плоды.
Ему самому этот вопрос представлялся еще более сложным. Он хотел, чтобы у Дерюшетты был такой муж, который стал бы мужем и для Дюранды. Летьерри желал выдать замуж сразу обеих дочерей. Он хотел, чтобы защитник одной был бы и капитаном другой. Что такое муж? Капитан в плавании. Почему же не подыскать одного капитана для девушки и для судна?
Семейная жизнь имеет свои приливы и отливы. Кто умеет управлять кораблем, тот сумеет руководить и женой. И судно, и женщина подвержены дыханью ветров. Клюбен, который был всего на пятнадцать лет моложе самого Летьерри, мог стать лишь временным капитаном Дюранды; требовался молодой моряк, настоящий хозяин, достойный преемник того, кто создал судно. Постоянный кормчий парохода должен был стать одновременно зятем Летьерри. Так почему же не соединить двух зятьев в одном лице? Летьерри лелеял такую мысль. Он видел во сне этого жениха. Сильный, крепкий моряк, смуглый и рыжий — таков был его идеал. Но Дерюшетта мечтала
