Он нагнулся к матери Стогова:

– Извините, Анна Григорьевна, я пойду! Дела!

Женщина безразлично кивнула:

– Иди, раз дела. Спасибо, что не забываешь!

– Я никогда ничего не забуду. – Поляков протянул руку отцу: – Простите, Степан Ильич, мне пора!

Стогов-старший пожал плечами:

– Чего ж поделаешь? Иди, конечно! – И предложил:– Ты бы хоть раз к нам домой зашел, а то встречаемся только на кладбище. Дома и поговорили бы! Адрес-то помнишь?

– Помню, только следует ли лишний раз Анну Григорьевну тревожить?

– Э, милый, ее уже ничем не растревожишь! Тот, кто убил сына, и ее наповал сразил, тем же выстрелом.

– А вас?

– А меня, Леша, ранил! Смертельно ранил!

Отец погибшего связиста принялся раскладывать на столике закуску. Еще раз попрощавшись, Поляков отошел от могилы и медленно направился к выходу.

Справа открылась целая аллея дорогих высоких памятников. Все как один одной формы, одного размера, с мраморными плитами за железными массивными цепями. Бандитский участок. Здесь в девяностые хоронили жертв всевозможных разборок местных преступных группировок. Алексей шел и всматривался в памятники. Они стояли тем, кому было от 18 до 25 лет. Бойцы невидимого фронта. Тоже участники войны. Криминальной. Пушечное мясо. Захотели легкой жизни, раздолья, вседозволенности, больших денег. Получили все сполна. А те, кто посылали их мочить друг друга, сейчас в роскоши купаются, особняки строят, на заморских пляжах с длинноногими путанами развлекаются. Они во главе предприятий, рынков, банков. В чиновничьих креслах разного ранга. Поделили территорию, политую кровью этих вот погребенных под мрамор пацанов, легализовались и правят. Городом, областью! И всех это устраивает. Многих посадили. Совсем скоро начнут выходить. Будут ли у них претензии к бывшим корешам или в зонах обломали так, что обратно и не явятся? Черт их знает! Хотя кто-то все равно заявит о себе! Но того теперь сомнут. И сомнут правоохранительными органами. Да… жизнь в России «веселая». Как бы еще веселее не стала с нынешней властью!

Выйдя за ворота, Алексей почувствовал в кармане вибрацию сотового телефона. Достал мобильник, посмотрел на дисплей. На табло высветилось «Шаранский»!

Ответил:

– Добрый день, Леонид Иосифович! Слушаю вас!

– Здравствуй, Алексей, здравствуй, дорогой. Вчера совсем закрутился, забыл поздравить с днем рождения. Извини. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда, так что прими мои самые искренние поздравления.

– Спасибо, Леонид Иосифович!

Шаранский спросил:

– Ты сейчас где находишься, Алексей?

– На кладбище!

Хозяин кафе и работодатель Полякова не понял, переспросив удивленно:

– Где?!!

Алексей повторил:

– На кладбище загородном, а что?

– Да проблема у нас в кафе образовалась, Леша! Подъехать к озеру можешь?

– Прямо сейчас?

– Лучше, если прямо сейчас!

Дел до вечера у капитана никаких не было, он согласился:

– Хорошо! Скоро буду! – и отключил мобильник.

Объехав город по Кольцевой трассе, миновав мост через реку, Алексей подъехал к кафе «У озера», представляющее собой деревянный двухэтажный терем, расположенный на самом берегу крупного лесного озера Торфяное. В тридцати километрах от Переславля вдоль широкого шоссе, уходящего через курортно- санитарную зону на Муром. Рядом с главным зданием, так называемым «Теремком», вдоль берега были разбросаны небольшие летние домики и беседки, к трем причалам прицеплены лодки – весельные, моторные и небольшие катера. В стороне у сауны дымил мангал. Обочину дороги предприимчивый господин Шаранский приспособил под стоянку автомобилей, недостатка в которых, особенно летом, не было ни днем, ни ночью. Так выглядело то, что в народе именовалось «У озера». Это был целый комплекс заведений, предоставляющий целый спектр услуг, от приема пищи до бурной, страстной ночи с любовницей в отдельном летнем домике. Шаранский держал минимум работников, которые вынуждены были в прямом смысле пахать, отрабатывая те, не сказать чтобы и большие, но для Переславля вполне приличные деньги. Экономил хозяин кафе и на охране. В принципе данное обстоятельство оправдывалось тем, что бармен имел тревожную кнопку вызова милиции и вышибале при возникновении беспорядков нужно было до прибытия наряда местного отделения вневедомственной охраны держать ситуацию под контролем. Но кнопку можно и изолировать. Другими словами, не дать возможности бармену воспользоваться ею. Но для этого необходимо знать, где именно она установлена. А она нигде не была установлена, а спокойно хранилась в жилетке бармена в виде обычного брелока. Но это у кого как. В любом случае человек за стойкой всегда мог вызвать милицию. Впрочем, пока здесь работал Поляков, а это уже почти год, надобности в привлечении правоохранительных органов для решения каких-либо проблем не возникало. Вышибалы справлялись со своей работой, большей частью по-хорошему заставляя особо ретивых и ищущих приключений на свою задницу клиентов покинуть кафе. Драки случались. Но в охране работали профессионалы. Кроме офицера