и, как я и отмечала в выступлении, нам хорошо известно о прямой связи между плотностью населения и вероятностью опустошительных эпидемий, но мы постоянно разрабатываем новые методы обнаружения болезней на ранней стадии и их лечения. ВОЗ уверена, что нам удастся предотвратить пандемии.

– Очень жаль.

– Прошу прощения? – Элизабет не могла скрыть изумления.

– Доктор Сински, – произнес незнакомец со смешком, – вы говорите так, будто недопущение эпидемии является благом.

Не веря своим ушам, она ошарашенно не сводила с него глаз.

– В том-то и проблема, – произнес долговязый тоном адвоката, излагающего на суде позицию защиты. – Вот передо мной глава Всемирной организации здравоохранения – самый лучший из ее сотрудников. Но это же ужасно, если оценить непредвзято. Я показал вам картину грядущего страдания. – Он снова вернул на экран изображение корчившихся в агонии тел и кивнул в сторону маленькой стопки порванных бумаг. – Я напомнил о чудовищной опасности, которую несет с собой бесконтрольный рост населения. Я объяснил, что мы стоим на пороге духовного падения.

Он помолчал и повернулся к Элизабет, глядя ей прямо в глаза.

– И какой же была реакция? Бесплатные презервативы в Африке! – Мужчина язвительно рассмеялся. – Да это все равно что отмахиваться мухобойкой от падающего метеорита! Эта бомба замедленного действия больше не тикает. Она уже взорвалась, и без решительных мер геометрическая прогрессия станет вашим новым богом… А этот бог очень мстителен. И устроит Дантов ад прямо здесь, на Парк-авеню… Толпы людей будут утопать в собственных нечистотах. Естественный отбор, устроенный самой Природой.

– В самом деле? – огрызнулась Элизабет. – Так скажите мне, сколько, по-вашему, людей должно жить на земле? Назовите то заветное число, при котором человечество сможет бесконечно поддерживать свое существование… в относительном комфорте?

Незнакомец улыбнулся: вопрос ему явно понравился.

– Любой эколог или статистик вам скажет, что наилучшие шансы на выживание имеет человечество общей численностью порядка четырех миллиардов.

– Четыре миллиарда?! – язвительно переспросила Элизабет. – Нас уже семь миллиардов, так что вы слегка опоздали со своими идеями.

Зеленые глаза незнакомца сверкнули:

– Вы в этом уверены?

Глава 23

Спрыгнув со стены, Роберт Лэнгдон грузно плюхнулся на рыхлую почву лесистой южной части садов Боболи. Сиенна приземлилась рядом и тут же выпрямилась, отряхиваясь и озираясь по сторонам.

Они стояли на поросшей мхом и папоротником полянке посреди небольшой рощицы. Отсюда палаццо Питти было совсем не видно, и Лэнгдон подумал, что они, наверное, находятся в самом удаленном от него месте парка. Зато в этот ранний час тут не было ни служителей, ни туристов.

Лэнгдон посмотрел на покрытую гравием дорожку, которая живописно спускалась под гору и ныряла в лес. Там, где она исчезала среди деревьев, стояла мраморная статуя – идеальное место, чтобы привлечь к ней взгляд. Лэнгдона это не удивляло. Планировкой садов Боболи занимались выдающиеся мастера Никколо Триболо, Джорджо Вазари и Бернардо Буонталенти, чей художественный вкус превратил это полотно площадью в сто одиннадцать акров в настоящий шедевр.

– Дворец расположен на северо-востоке, так что дорожка должна привести к нему, – сказал Лэнгдон. – Там мы можем смешаться с толпой туристов и незаметно выйти. По-моему, парк открывается в девять. – Он машинально опустил взгляд, чтобы посмотреть, который час, но часов с Микки-Маусом не было на запястье.

Лэнгдон подумал, что они могли быть в больнице вместе с остальными вещами, но не знал, доведется ли ему когда-нибудь увидеть их снова.

Сиенна с решительным видом преградила ему дорогу.

– Роберт, прежде чем мы тронемся в путь, я хочу знать, куда вы собираетесь идти. Что вы поняли про восьмой круг ада? Вы сказали, что порядок рвов изменен?

Лэнгдон показал на росшие впереди деревья.

– Давайте сначала уйдем с открытого пространства.

Он повел ее по дорожке, которая вскоре привела на закрытую со всех сторон маленькую лужайку – «комнату» на языке ландшафтной архитектуры – со скамейками и небольшим фонтанчиком. В замкнутом пространстве под кронами деревьев было гораздо прохладнее.

Достав из кармана проектор, Лэнгдон принялся его энергично трясти.

– Сиенна, человек, создавший это цифровое изображение, не только добавил буквы на ногах грешников, но и изменил порядок Злопазух.

Он взобрался на скамью и, выпрямившись, направил луч проектора себе под ноги. На гладкой поверхности сиденья рядом с Сиенной показалось неяркое на свету изображение «Карты ада» Боттичелли.

Лэнгдон указал на участок с ярусами в нижней части воронки.

– Видите буквы в десяти Злых Щелях восьмого круга?

Сиенна прочла их сверху вниз:

– Catrovacer.

– Верно. И в этом нет никакого смысла.

– Но потом вы сообразили, что порядок Злых Щелей перетасовали?

– Даже проще. Если сравнить эти рвы с колодой из десяти карт, то ее не тасовали, а просто дали снять. После этого карты идут в том же порядке, но начинаются с другой. – Лэнгдон показал на десять Злых Щелей восьмого круга. – Согласно тексту Данте, в первом рву должны быть сводники и обольстители, которых бесы хлещут кнутами. А на этом изображении мы видим бесов… аж в седьмой Злопазухе.

Сиенна вгляделась в начавшее тускнеть изображение и кивнула.

– Да, я вижу. Первая Злопазуха теперь стала седьмой.

Лэнгдон убрал проектор в карман и спрыгнул со скамейки на дорожку. Затем подобрал прутик и принялся чертить буквы на голой земле возле дорожки.

– Вот в каком порядке идут буквы в измененной версии ада.

C

A

T

R

O

V

A

C

E

R

– Catrovacer, – прочитала Сиенна.

– Да, а вот где нашу «колоду» сняли.

Лэнгдон провел линию под седьмой буквой и показал Сиенне, что получилось.

C

A

T

R

O

V

A

–

C

E

R

– Ну да, – быстро отреагировала она. – Catrova. Cer.

– Верно, а чтобы восстановить прежний порядок карт в колоде, надо нижнюю часть вернуть наверх. Поменять половинки местами.

Сиенна вновь принялась разглядывать буквы.

– Cer. Catrova, – прочитала она и непонимающе пожала плечами. – Все равно какая-то бессмыслица…

– Cer catrova, – повторил Лэнгдон и после паузы объединил две части в одно слово: – Cercatrova. – Затем произнес две части слова по-другому: – Cerca… trova.

Сиенна, охнув, подняла на него взгляд.

– Да, – подтвердил Лэнгдон с улыбкой. – Cerca trova.

Два итальянских слова cerca и trova означали «искать» и «находить». А после объединения в cerca trova они превращались в библейское «ищите и обрящете».

– Ваши галлюцинации! – воскликнула Сиенна изумленно. – Женщина с вуалью! Она же все время повторяла: «Ищите и обрящете»! – Она вскочила на ноги. – Роберт, вы понимаете, что это означает? Эти слова уже находились в вашем подсознании! Неужели вы сами не видите? Вы наверняка уже расшифровали эту фразу перед тем, как попали в больницу! И точно видели это изображение… но забыли!

А ведь она права, подумал Лэнгдон. Он был целиком поглощен расшифровкой, и мысль о том, что он мог заниматься этим раньше, даже не пришла ему в голову.

– Роберт, вы говорили, что «Карта ада» указывает на конкретное место в Старом городе. Но я не понимаю, какое именно.

– Слова «cerca trova» ни о чем вам не говорят?

Сиенна пожала плечами.

Лэнгдон