Лара оказалась на удивление чувствительна к созерцанию невольников. Нет, внешне она особо не проявила каких-либо эмоций… может, немножко серьезнее стала, зато рукав моего камзола в том месте, где лежала ее рука, подвергся некоторой пытке.

– Хорошие рабы, – подскочил гнусноватый типчик (хотя мне, даже будь он писаным красавцем, все равно показался бы таким), – все чистые, не больные, ни у одного нет насекомых. Алтырь, правда, уже ушел, но если господин либалзон выберет кого-нибудь, то завтра можно будет оформить бумаги на товар.

Я спохватился при упоминании одного из членов магического сословия и спешно стал перестраивать зрение. Пока были у балзона в доме, я как-то расслабился и перестал прятать взгляд – постоянно держать его скрытым, как оказалось, утомляет. Ну а когда покинули дом местного царька, я просто забыл об этой моей отличительной особенности. Работорговец напомнил мне о наличии людей, способных непреднамеренно узнать мою тайну. Вообще алтыри для меня были не особо опасны. Во-первых, даже если они почувствуют взгляд, то не смогут быть уверенными, что это именно взгляд мага, пока не проведут какое-либо магическое действие, не видимое обычным взглядом. А я на него однозначно не отреагирую. Да и делать они это вряд ли будут. По крайней мере, преднамеренно. А во-вторых, они не знают меня, и если прикрыть перстень либалзона, то могут решить, что я какой-нибудь странствующий маг.

Дело в том, что среди магов не может быть балзонов или грандзонов. Среди алтырей – могут, а среди магов – нет. Маги – это отдельная каста, живущая по своим законам и правилам. Ну и, в конце концов, даже если перстень не будет снят и вдруг каким-то невероятным образом алтырь поймет, что у меня есть магический взгляд, то не посмеет в открытую обвинить меня в чем-то. Разве что только доложит магам, которых в данном балзонстве быть не должно. Да и вообще вряд ли алтырь побежит к ним, так как представителей ордена Гнутой горы очень боятся. А даже если и поймет, и маг неподалеку будет, и алтырь к нему побежит… я за это время успею спрятать взгляд и буду все отрицать. Правда, мы с дедом не были уверены, что у магов нет иного способа определить мой дефект зрения. Очень много условностей…

– Мальчик вот, еще даже без печати, крепкий, – продолжил рекламу своего товара гнусный тип.

Тщедушный паренек лет девяти испуганно хлопал глазами, глядя на меня. В описание ему подошло бы сейчас скорее «сломается от ветра», чем «крепкий».

– Всего за империал отдам. Зубы не все, но они у него меняются. Может быть, либалзон хочет посмотреть рабынь?

– Да, хочет, – ответила вместо меня Альяна.

Рабынь было всего три. Две из них – лет сорока, третья помоложе: может, лет двадцать пять.

– Вот эта очень хороша. – Торговец задрал юбку той, что помоложе, до середины бедра. – Смотрите, какие ноги крепкие. Можно разной работе научить… – многозначительно оповестил он меня.

– Либалзон находится тут со спутницей, – осекла его Альяна.

– Я не имел в виду ничего плохого, лара… Я понимаю, что у либалзона много поклонниц…

Тут торговец осознал, что опять сморозил глупость, и поспешил перевести разговор на другую тему:

– У нас даже балесса есть, только либалзону со спутницей такой невероятной красоты она не нужна, разумеется…

– Отчего же. Я сестра, а не девушка либалзона.

– О-о-о… тогда, может, привести?

– Конечно, ведите.

Я уже по тону Альяны понимал, что она готовит пакость, поэтому навострил шестое чувство и логику, но отказываться от просмотра не стал. Нас проводили в отдельную комнату, увешанную коврами, где усадили на диванчик.

– А откуда у вас балесса? – поинтересовалась лара.

– Один либалзон из соседнего балзонства купил, а его отец запретил ему, – ухмыльнулся толстячок.

– Сойтеникар?

– Нет, что вы…

– Я знаю всех либалзонов в округе. И всем, кроме двоих, нет одиннадцати. Один из этих двоих – мой спутник, другой – Сойтеникар, – улыбнулась Альяна.

– Не рассказывайте балзону Ронику, пожалуйста, – рабовладелец даже побледнел, – он просил держать это в тайне.

– Вот тот мальчик, что без рабской печати, – Альяна вдруг стала серьезной, – он стоит максимум пол-империала. Скажите мне честно: за сколько вы его купили?

– Я его не купил. Мальчишку привел луну назад его дядя. Просил продать. Родители умерли, а у дяди самого то ли семь, то ли девять детей.

– Какова цена?

– Девяносто башок.

Альяна пристально посмотрела на торговца:

– Восемьдесят. Я не могу дешевле, лара. У нас с его дядей договор. Я и так его уже луну содержу. К тому же алтырю за печать десять башок надо отдавать будет.

– Шестьдесят.

– Лара, я действительно не могу, я покажу вам договор, по нему я должен отдать шестьдесят башок.

– Вы отыграетесь на балессе. К тому же мне не нужна печать, на этом тоже сэкономите. А вот если вдруг балзон Роник узнает…

– Шестьдесят пять, лара. За документы мне все равно нужно будет отдавать пять башок алтырю. А без документов его у вас отберут на границе локотства.

Альяна неожиданно повернулась ко мне и уставилась прямо в глаза. Такой… знакомый по прошлой жизни взгляд.

– Сколько? – спросил я.

– Шестьдесят пять.

– Сорок, – сам не знаю почему согласился я отдать ей практически все свои деньги.

– Насчет документов я дам вам распоряжения несколько позже. – Альяна перекинула свой взгляд на работорговца.

– Алтырь уже ушел, поэтому только завтра.

– Печать ставить не надо, в связи с этим пошлете своего подчиненного к алтырю и принесете документы в трактир. Скажете, лиграндзон Элидар Младший Борокугонский ожидает, и алтырь все вам подпишет.

– Якальский, – поправил я ее.

Тут с этими титулами вообще катавасия. Если либалзон – то по наименованию балзонства, наследником которого я являюсь, то есть Борокугонский. А если лигранд, в смысле лиграндзон, потому как нетитулованные особы должны были называть меня именно так, то это звание вообще не подтверждалось ни бумагами, ни перстнем. Хотя оно было официальным, и даже выше чем либалзон. Только в этом случае следовало представляться по наименованию локотства, в котором занимал должность мой отец. В данном случае соседнее – Якальское.

– Либалзон Борокугонский, лиграндзон Якальский Элидар Младший, – несколько хмуро произнесла Альяна.

Лигранд соседнего локотства не имел веса здесь,