Владыка Долины драконов уничижительно посмотрел на древнего и, простонав с глухим отчаянием, ударился головой о стену. После еще раз. Не знаю, причинило ли это вред голове, но вот стена пошла трещинами.

— Банальная приманка, — посмеиваясь и раскладывая кинжалы на черной кожаной подстилке в изголовье жертвенника, с презрением сообщил Воронир. — Для эльфов — изысканная арфа, для воров — золотой кубок, для драконов ваша же мерзкая ваза. Все предметы при прикосновении ввергают в стазис. Недолгий, все же мы несколько не рассчитывали на визит древнего и Правящего дракона, но нам хватило… хи-хи-хи!

Вести себя Воронир продолжал все так же невменяемо.

Драконы, кажется, тоже осознали это и тревожно переглянулись. А я подумала, что одной только защиты от огня Правящего дракона древнему может просто не хватить, потому что лично я понятия не имела, на что может пойти даже вменяемый Воронир, не говоря уже о Воронире явно психически нестабильном.

Обессиленно откинувшись на жертвенник, от которого тянуло могильным холодом, решила, что кое-кому нужно знать о ситуации более детально, и, водя пальцем по камню, что было не слишком удобно при условии наличия на мне сковавших запястья вместе наручников, я начала выводить:

«Уважаемый Ирэнарн-Ррат-Эгиатар…»

«Занят», — вспыхнуло вдруг перед моим лицом яркими огненными буквами прямо в воздухе.

Я прочла написанное, почему-то ощутив некоторое возмущение, после посмотрела на Воронира — тот продолжал готовить инструментарий для принесения меня в жертву и, судя по всему, огненных слов не видел. Глянула в сторону прикованных пленников — те, похоже, тоже, хотя оба взирали на меня, определенно думая, как бы меня же избавить от столь удобного ложа.

Додумались!

— Слушай, старик походу полоумный, — вдруг сказал Гаррат, продолжая вглядываться в жертвенник.

— С чего бы? — деланно удивился древний.

— Там, на каменюке, приглядись, полустертые письмена инструкции, — Владыка указал кивком, — видишь?

Древний прищурил глазки, демонстративно вчитываясь в то, что от него метрах в пяти было высечено мелким шрифтом, и зачитал:

— «Для приношения в жертву девственниц».

— Вот-вот, — поддакнул Гаррат, — а я Миладку от этой гадости еще в университете спас.

Услышав это, возмутилась даже я, потрясенно приподнявшись, а Воронир так и вовсе развернулся всем телом и возопил:

— Что?!

И не только он был разгневан — один взгляд древнего чего стоил. Причем смотрел древний на меня. Причем так, что в его взгляде откровенно читалось: «Попробуй только не подтвердить!» Я бы не подтвердила, но, учитывая, что эти двое за секунду до такого додумались, мне просто страшно было подумать, до чего они додумаются, если первый вариант плана избавления меня от угрожающего мне исключительно простудой жертвенника провалится.

Пришлось, сцепив зубы, нагло врать в глаза невменяемого магистра:

— Видите ли, профессор Воронир, всем известно, что драконы едят девственниц, — занудно начала я. — По причине этого я обратилась к студенту Вачовски с просьбой обеспечить мне полную гастрономическую неприкосновенность со стороны крылатого народа.

Воронир едва не обронил кинжал, который до этого протирал спиртом, почему-то боясь приступать к нарезке жертвы без обеспечения ее защиты от заражения какой-либо инфекцией.

— Что? — голос мага осип.

Я же, поразмыслив, решила добавить бреда:

— Вообще, я предусмотрительно избавилась от опасной для меня невинности еще до переноса в Долину драконов, прибегнув к помощи настроенного с ярко выраженным энтузиазмом студента Тихомира. Но когда Вачовски, в котором я подозревала дракона, сообщил, что все еще считает меня существом повышенной аппетитности, я решила перестраховаться повторно. И как видите, это сработало — меня никто не съел.

На этот раз Воронир промолчал, взирая на меня с брезгливой неприязнью, а вот древний, не выдержав, заорал:

— Что?!

Глянув на него, заговорщически призналась магистру Ворониру:

— Драконы такой темный народ, они даже не в курсе, что едят девственниц.

Магистр скривился, отшвырнул от себя кинжал, постоял, кусая губы, потом задумчиво произнес:

— Что-то я такое видел в конспекте профессора Иваса. Да, печально. Но теперь ясно, почему я ни одной девицы в стенах УМа не обнаружил, пришлось прирезать Аттинура.

Я с трудом крик сдержала!

Но магистра Воронира такие мелочи, как чужая смерть, похоже, уже совершенно не трогали. Он постоял, разглядывая меня, одним щелчком отстегнул мои кандалы и, схватив за шею, стащил с жертвенника. Особо дергаться мне не дали, протащив до ближайшей стены, впечатали в нее и, вздернув мои руки вверх, приковали наручниками к высоко вбитому крюку. Ну, что сказать — на жертвенном алтаре мне было удобнее.

Но оба дракона смотрели на меня с видом победителей, мол, задача выполнена, мы герои. Переживание собственного героизма было, правда, слегка подпорчено Ворониром, который при помощи магии перетащил Гаррата со стены на алтарь, но даже на жертвеннике Владыка умудрился лежать со все тем же видом победителя.

А вот мне стало страшно, потому что это меня собирались покромсать обычным кинжалом, а вот для Владыки магистр выхватил из ножен кинжал из черной стали. Тот самый, заговоренный. Который раньше сам Гаррат и носил, во времена, когда прикидывался Вачовски. И вот этот конкретный кинжал легко мог причинить вред даже Правящему дракону! Где Ирэнарн?!

Ирэнарна не было, а Воронир отработанным движением занес кинжал над драконом!

— Послушайте, — заорала перепуганная я, — он тоже не девственник!

— Вранье! — гордо заявил Гаррат, устраиваясь поудобнее на каменюке. — Я берег себя для жертвоприношения!

На него с нескрываемым скепсисом посмотрели все: и я, и древний, и даже Воронир, который руку так и держал в замахе.

— Я чист душой! — заметно обидевшись на всеобщий скепсис, выдал Владыка Долины драконов. — Мое сердце невинно!

— Я бы скорее сказал, мозг у вас и чист, и невинен, — ядовито вставил Воронир, обидев тем самым Гаррата до глубины души, за что в следующее мгновение и получил уши — большие и зеленые.

— Хам! — высказался дракон, отворачиваясь от остолбеневшего магистра.

— Это что такое?! — взвизгнул тот в ужасе от появившейся лопоухости, которая и обзор ему закрывала, и нанести удар