– Сюрприз удался! – признала Лиза. – Но почему именно через госпожу Вербицкую?
– Младшая дочь Василия Константиновича выходит замуж, а подвенечное платье для нее шьет Надежда Федоровна, – прояснил ситуацию Иванов. – Обычно на примерки с дочерью ездит Ангелина Павловна, но один раз заехал и господин Поливанов.
– Понимаю, – кивнула Лиза. – Презент… Ну, что сказать? Подарок оригинальный и дорогого стоит. Теперь скажите, в чем посыл?
– В англичанах.
– Извините? – нахмурилась Лиза, не сразу ухватив общую идею.
– Себерская промышленная элита, Елизавета Аркадиевна, очарована вами, как женщиной и авиатором, и крайне высоко оценивает ваши способности. Адмирал Браге, сенатор Браге, член совета директоров Браге… Нас устроит любое развитие событий, любой ваш выбор. Лишь бы против англичан!
– Конкуренты? – поняла Лиза.
– Не то слово, Елизавета Аркадиевна! Но вас мы уважаем не только за это…
«Ну да, разумеется! Хотя…»
– Егор Иванович, строго между нами, – Лиза смотрела собеседнику прямо в глаза, не желая упустить ни одного даже самого незначительного намека на правду, – скажите, имеют ли господа патриотически настроенные промышленники какое-либо отношение к событиям в ресторации «Ветер с моря» на Якорной набережной в Шлиссельбурге?
– Все в мире взаимосвязано, – уклончиво ответил посланец и аккуратно указал глазами на штурмовик.
«Компенсация? Извинение за причиненные неудобства?»
Любопытное развитие событий. Но тогда возникал вопрос, кто вообще не участвовал в том фарсе, который едва не стоил Лизе жизни? На данный момент Лиза предполагала участие двух игроков: лорда Диспенсера, при той или иной степени вовлеченности английской секретной службы и разведки Флота, у которой могли быть в этом деле свои интересы, весьма далекие от официально заявленных. Однако теперь, когда ей прямо указали на еще одного интересанта, картина произошедшего затуманилась окончательно.
«Черт ногу сломит, каких буераков нагородили!»
Лиза отвернулась от Егора Ивановича и подошла ближе к своей новой игрушке. На фюзеляже штурмовика, собранном из клепаных листов алюминия, была изображена руна Urr, что в Себерии, как, впрочем, и в Швеции, означало «зубр».
«Хм, Urr? Серьезно? Это я, что ли, Урр? Надо же, как интересно! Быком меня еще никто не обзывал…»
Впрочем, рядом с серебряной руной кармином было выведено название машины: «Лиза». Глаголицей.
– Замысловатая символика, не находите? – поинтересовалась Лиза.
– Напоминание о ваших корнях, баронесса, – галантно объяснил Иванов.
– Намек поняла, – усмехнулась в ответ Лиза, – но почему именно зубр?
– Зубр – руна силы, причем не только физической, но и духовной.
– Что ж, – усмехнулась Лиза, – послание дошло. Передайте господам патриотически настроенным заводчикам мою искреннюю благодарность. А об остальном я подумаю… несколько позже.
Глава 2
Лучший способ борьбы со сплином
Июль-август 1932 года
Из Гента выехали в вечерних сумерках, но полста километров до Брюгге проскочили за каких-то полчаса. Что называется, проехались с ветерком, тем более что дорога отличная, и взятый напрокат «Майбах» – хотя ни разу не «Кокорев» – оказался совсем неплох. Въехали в город по девятому шоссе, еще минут десять покрутили по узким улицам старого Брюгге – Лиза рулила, Нина читала карту – и достаточно уверенно выбрались к отелю «Поларис Альфа», расположенному почти в самом центре города, на улице Бриделстраат как раз между площадями Гроте Маркт и Бург. Вселились в смежные номера на втором этаже – не люкс, к сожалению, но весьма близко к эталону, – переоделись и отправились ужинать.
Столик в ресторане «Кафе де Арт», как и апартаменты на постоялом дворе, был заказан заранее, еще из Гента, и оно того стоило. В вечерние часы попасть в пользующееся популярностью заведение было совсем непросто. И надо сказать, свою репутацию этот франкский ресторан подтвердил без труда. Буйабес[1] – по словам Нины, бывавшей прежде в Марселе – был безукоризненно аутентичный, а угорь по-нидерландски в зеленом соусе с травами, который, увы, ела одна Лиза, – поскольку в Нину уже «не влезало», – оказался даже лучше, чем в Ниене, а уж там готовить угря умели и любили. Не стоит упоминать также о том, что под разговоры и рыбку женщины с легкостью приговорили бутылку отличного шабли «Гран Крю» из Вальмюра. Для Лизы это было в самый раз, у нее только настроение поднялось, да стало чуточку жарче, чем должно было быть. А вот Нина «поплыла». Ничего экстремального, разумеется, но то, как легла ее рука на Лизино колено, не предвещало ничего хорошего. В конце концов, они были не наедине – там Лиза, возможно, и поддалась бы соблазну, – а на публике. Здешнее же общество к однополой любви относилось резко отрицательно.
«Консерваторы хреновы!»
– Нина, – сказала она мягко, с максимальной деликатностью, – мы же договорились, шер ами, что не будем торопить события. Хорошо?
– Хорошо, – нехотя согласилась находившаяся «под градусом» женщина и убрала руку.
– И кстати, – продолжила свою мысль Лиза, – я надеюсь, Нина, ты помнишь, что мне еще предстоит деловая встреча. Сегодня. Практически сейчас.
– А не поздно для деловых встреч? – нахмурилась Нина.
Она о встрече, назначенной на одиннадцать часов вечера, знала, разумеется, заранее. Но сейчас, находясь подшофе, объяснения, данные ей Лизой накануне, успела как бы забыть.
– Не ревнуй! – улыбнулась Лиза. – Повода нет.
«Да и прав никаких, на самом деле, нет!»
– Only business, – сказала она тем не менее вслух, – у вас ведь так говорят?
– Ладно, извини! – сдала назад Нина. – Вино в голову ударило.
«Хорошо хоть не моча!»
– Извиняю! До отеля сама доберешься или «свистнуть» тебе извозчика?
– Иди уж! – вздохнула Нина. – Швейцар потом «свистнет», а я еще посижу. Может быть, выпью кофе, то да се…
– Хорошая идея, – согласилась Лиза, вставая из-за стола. – Особенно мне нравится «то да се»!
В результате извозчика взяла она сама и ровно в одиннадцать ударила кнокером в дверь старого двухэтажного дома на Форстенпарк.
Открыла ей Мари Нольф, осмотрела Лизу с ног до головы – именно в этом порядке, – криво усмехнулась, покачала головой и с тяжелым вздохом, словно собиралась как минимум на эшафот, предложила войти.
– Вот стол, – сказала Мари, когда они прошли в гостиную, – а вот стул, – указала она рукой. – Садитесь, Елизавета. Я к вашим услугам.
Лиза села.
– Какая-то вы неласковая, – посетовала она, доставая кожаный портсигар.
– В последнюю нашу встречу…
– Забудьте! – остановила Лиза женщину. – И не стойте надо мной, как памятник вселенской скорби! Садитесь, и давайте поговорим! В конце концов, вы могли не соглашаться на эту встречу. Liberum arbitrium indifferentiae, как говорили латиняне. Полная свобода выбора.
– Кофе? Вино? Коньяк? – как ни в чем не бывало спросила Мари. Правда, смотрела она при этом на Лизу с тем выражением, с каким разумные двуногие смотрят на говорящего попугая. – Разговор, я полагаю, будет долгим?
– Как получится, – усмехнулась Лиза, закуривая. – Надеюсь все-таки, что поговорим. Кофе с коньяком меня вполне устроит.
– Ну, кто бы сомневался! – в отличие от их последней встречи во Фритауне, сейчас Мари выглядела совершенно спокойной. –
