– Это-то понятно! – кивнул капитан Кениг, закуривая. – Но если бы только это, то скорее ты должна была ими интересоваться, а не они тобой! Кстати, ты не знаешь случайно, кто грохнул майора Седжвика? Нет? Ну, и бог с ним! Однако, когда стало известно, что он находится в Шлиссельбурге, кое-кто у нас решил, что в сложившейся политической обстановке какой-нибудь мелкий, но при том публичный скандал с участием офицера британской секретной службы мог бы оказаться весьма полезен.

– Ты называешь нападение на меня мелким скандалом? – искренно возмутилась Лиза.

– Имей терпение! – остановил ее Иван.

– У вас это где? – нарушил молчание Рощин.

– В отделе документации Адмиралтейства, – коротко объяснил капитан Кениг.

– Разведка имеет право действовать на территории Республики? – поднял бровь Рощин.

– Мы не совсем разведка.

– Как так?

– Отдел документации занимается внешней и внутренней контрразведкой.

– А внешняя контрразведка – это разве не эвфемизм? – поинтересовалась Лиза.

– Может быть, и так, – пыхнул папиросой Иван, – но это по факту, а по определению мы контрразведка.

– Но зачем вам тогда подставлять адмирала Ксенофонтова? – от недоумения Лиза даже про козленка забыла.

– Вот! – поднял Кениг указательный палец вверх. – Хороший вопрос, Елизавета! Я бы сказал, уместный во всех отношениях. И в самом деле, зачем? И ответ имеется. Незачем. Особенно если учесть, что Ксенофонтов близкий друг и единомышленник Набольшего адмиралтейства боярина Порхова, да и тебя, как ни странно, любит и уважает.

– Тогда я вообще ничего не понимаю, – призналась Лиза.

– Вмешалась третья сила? – Рощин отодвинул тарелку с остатками мяса и потянул из кармана портсигар. – Я прав?

– Совершенно верно! – кивнул Кениг. – Ваши подсуетились.

– Какие наши? – спросил Рощин, закурив.

– Армейская контрразведка, – лаконично ответил Иван и выпил наконец-то свое вино. Не то чтобы залпом, хотя порция была невелика, но и без смакования. Просто смочил горло.

«Ну, хоть что-то! А то сидит как засватанный и всякие ужасы рассказывает!»

– Генерал Богров? – задумчиво пыхнул папиросой Рощин. – Флоту хотел нагадить, или что-то более серьезное?

– Вижу, вы не удивлены!

– Ну, я Григория Львовича немного знаю, – объяснил полковник, – и представляю, на что он способен. Впрочем, Богров не дурак, крепкий профессионал к тому же. Так что или я чего-то не понимаю, или план был куда сложнее, чем кажется на первый взгляд.

– Ох, Елизавета! – усмехнулся Кениг. – Умеешь ты кавалеров подбирать! Один умнее другого.

Вроде бы пошутил, но глаза не смеялись, да и по содержанию еще как посмотреть: то ли шутка, то ли оскорбление.

«Вообще-то за эту реплику, Иван, можно и по физиономии схлопотать, не думаешь?! Ну, какого рожна ты лезешь в мою личную жизнь?!»

– Если вы собирались сделать мне комплимент, – между тем ответил за нее Рощин, – то вы с этим не справились. Если же хотели оскорбить Лизу, то я ведь могу и по лицу ударить.

– Прошу прощения! – поспешно отступил Кениг. – Извини, Елизавета! Никого не хотел задеть, тем более обидеть, просто коряво сформулировал свою мысль. Я имел в виду, что вы, Вадим, весьма проницательны.

«Ну-ну! Рассказывай! Ты, да коряво сформулировал? – мысленно покачала головой Лиза. – Знать бы еще, зачем тебе понадобилась эта провокация! Змей подколодный, а не родственник!»

– Не отклоняйся! – сказала она вслух. – Что там не так с этим Богровым?

– Всех подробностей я, разумеется, не знаю…

– Не скромничай, Иван! Тебе не к лицу.

– Подлецу все к лицу, – невесело улыбнулся Кениг, – разве нет?

– Не всегда.

– Как скажешь, но, по правде, я действительно не знаю, что они там задумывали. Но могу предположить. Думаю, они слушали твой телефон, Елизавета. Зачем, не знаю. Даже не спрашивай. Но когда позвонил адмирал Ксенофонтов, там, по-видимому, решили, что можно одним выстрелом двух зайцев убрать: и Флоту нагадить, и тебя из игры вывести.

– Ну, с Флотом понятно, но я-то тут при чем?! – в очередной раз удивилась Лиза.

Сначала удивилась, потом ее охватило негодование, а затем Лизу накрыло волной гнева.

– Ты хочешь сказать, что меня свои хотели убить?! Планировали именно убийство?!

– Клясться на Библии не стану, – Кениг бросил окурок в пепельницу и взял новую папиросу, – но по всему выходит, что так и случилось. Ингиберин, конечно, достать непросто, но если очень захотеть… Сама понимаешь, у нас он тоже есть. И дозы рассчитывать есть кому, и у нас, и у армейских. У Богрова для таких дел целая лаборатория приспособлена. Так что в ошибку при дозировке препарата не верю, тем более что при «показательном выступлении на публику» попасть иглой в сонную артерию невозможно, и, значит, доза заведомо должна быть убойная. Иначе вся операция теряет смысл. Так что нет – не ошибка. Зато могу представить, кому и зачем могло понадобиться тебя убивать.

– Кому? – теперь закурила и Лиза.

Отодвинула от себя тарелку, выпила немного вина, оказавшегося на ее вкус слишком сладким, да еще и с каким-то горьким привкусом, и закурила.

– Тут возможны варианты, – повел в воздухе дымящейся папиросой капитан Кениг. – Во-первых, военному министру Скрибцову.

– Возможно, – кивнул Рощин. – Мертвый герой не мешает жить живому, особенно если дело идет о политической карьере.

– В точку! – поддержал разведчик. – На тебя, Елизавета, сделал ставку кое-кто у нас, в смысле на Флоте, а у армейских для такого случая имеется свой кандидат. Комбриг-бронеходчик Петр Брюст. Красавец, герой и кавалер всего, что только есть.

– А вместе никак нельзя? – поморщилась Лиза. – Дума большая, партий много. Должностей еще больше!

Они ей на фиг были не нужны, эти должности, но вопрос, что называется, напрашивается.

– Можно, разумеется, – пыхнул папиросой Кениг, – но ты ведь вторым номером не станешь, даже если сама согласишься. А тут речь идет не просто о военном, пошедшем в политику, – и флотских, и армейских там всегда хватало, – а о знаковой фигуре. О том, кто станет знаменем Новой волны. И здесь, Елизавета, крайне важен еще один момент. Я тут краем уха слышал, что группа патриотически настроенных промышленников тебе презент преподнесла…

– Без комментариев! – остановила Лиза родственника.

– Да и не надо, – отмахнулся папиросой тот. – Вопрос-то не в именах, хотя и в них тоже. Тебя, Елизавета, выбрали своей креатурой новгородские и псковские финансово-промышленные группы. Ты для них своя, псковская, из старого дворянского рода. Опять же муженек твой бывший тебе поспособствовал.

– Петр? – в очередной раз удивилась Лиза.

– Что именно тебя удивляет, – усмехнулся в ответ Кениг, – что он до сих пор тебя любит, или что он пользуется в этих кругах немалым авторитетом? И то, и другое, по моим данным, истинная правда. У тебя, Елизавета, и вообще родственные связи не подкачали. Что с отцовской, что с материнской стороны. Плюс целых два командира гвардейских полков в близком окружении. Я бы на месте Скрибцова тоже забеспокоился, тем более что Брюст происходит из старой архангельской старшины, и его поддерживают поморские промышленники, которые новгородским не друзья. Чувствуешь, какие интересы здесь переплелись?

«Да уж… Как тогда сказал господин Иванов? Адмирал Браге, сенатор Браге, член совета