– Что это? – Девушка даже сняла очки, потерев глаза.

– Из-за сердцевины, которая похожа на новогоднее украшение, я называю этот артефакт «Холодок», – пожал плечами Морок. – На поверхности я подобного не встречал, да и под землей она образуется только в «холодильнике». – Ударив себя по лбу, словно опомнившись, сталкер добавил: – Это аномалия такая. Из названия очевидно, что она замораживает определенный участок. Ученые говорят, температура аномалии может достигать абсолютного нуля. А вы представляете, сколько это?

– По шкале Цельсия минус двести семьдесят три целых и пятнадцать сотых градуса. – Титова даже на секунду не задумалась перед ответом.

– Слушай, ты ее не боишься? – заговорщицким голосом спросил Морок.

– Иногда побаиваюсь, – то ли в шутку, то ли всерьез ответил Женя. – А что нам делать с этим «Холодком»? Какие у него свойства? Ведь Флай от нас наверняка ждет чего-то другого.

– Флай отправил вас за «Дзюро». По легенде, он действительно находится где-то под землей. Но артефакт этот мистический, все о нем слышали, все его ищут, но найти удалось его всего одному человеку. Хотя в достоверности этой информации я не уверен. Зона слухами и байками полна.

– За какие такие уникальные свойства его ищут? – спросил Женя.

– По легенде, он может излечить от любой болезни – начиная от воспаления легких и заканчивая злокачественными опухолями. Этот, правда, – Морок указал на «Холодок», – ни от чего вылечить не может, но, думаю, Флай будет доволен. Все равно, как выглядит «Дзюро», никто и не знает. Пока он голову ломает, вы уже будете далеко.

– Что мы будем вам за это должны? – спросила Василиса, убирая контейнер с артефактом себе в рюкзак.

– Ничего, – развел руками Морок.

– Так не бывает, – искренне удивилась и растерялась девушка.

– У вас ничего нет. А даже если и было бы, я не взял. Василиса, не все в этом мире измеряется деньгами.

– Не все, – не стала спорить Титова. – Но в Зоне я не встретила еще ни одного альтруиста.

– Василиса, – терпеливо повторил Морок, – мне от вас ничего не надо. Можете переночевать у меня, но чтобы в пять утра вы отсюда ушли. Я вас провожу до «Беляева», а дальше сами.

Усевшись на диван, сталкер провел рукой по бородке, прищурился и задумчиво протянул:

– Нет, все-таки одна просьба у меня будет. Никому не говорите, что меня видели. Придумайте красивую легенду о поиске артефакта, но не упоминайте обо мне.

– Хорошо, – согласился Женя. – Мы никому не скажем, – пообещал он.

– Вы ложитесь спать, – Морок указал на диван. – Утром я за вами приду.

– А вы куда? И вообще, – на лице Василисы смешались эмоции удивления и испуга, – вы так и не рассказали о себе.

Сталкер действительно начал собираться. Он убрал в рюкзак несколько бутылок воды, какую-то коробку, поместил в карман на штанах два флажка, покрутил в руках молоток, положил зеркальце, застегнул на себе сигнальный жилет.

– Вы путевой обходчик, – когда у нее уже не осталось сомнений, негромко сказала девушка. – Хранитель этих подземелий. До того страшного дня вы работали на этом участке линии. И остаетесь верны профессии по сей день. Я… я слышала о вас на Болотах. Один из сталкеров рассказывал байку о путевом обходчике.

– Да? – усмехнулся Морок. – И что он рассказал?

– Легенду о вашем заточении здесь. Сказал, что вы помогаете только людям с чистым сердцем и благородными намерениями. Вот слово в слово так и сказал.

– Добрых снов, молодые люди. – Морок снова оставил напарников без ответа. – Набирайтесь сил, они вам еще пригодятся.

Открыв крышку карманных часов, мужчина кивнул, соглашаясь с известными только ему мыслями, а после этого вышел, аккуратно прикрыв за собой тяжелую дверь.

Смотря в закрытую дверь, трудно было поверить в Морока и в случившееся. Вспоминая разговор, который закончился минуту назад, Жене казалось, словно это происходило не с ним, а историю эту ему кто-то рассказал. Но все это происходило сейчас и с ними. Вот – теплое помещение, а они сытые, чистые и в безопасности. Сделав глоток чая, Женя сощурился от удовольствия, чувствуя, как горячая жидкость проходит по гортани и падает в желудок. Появилось ощущение, будто последний раз чай он пил в другой жизни. А потом задумался и понял – так оно все и есть. Жизнь у него давно раскололась на две части. Ту – в которой он не был знаком с Василисой, и ту – которая началась после того, как его пассажирка протянула свою хрупкую ладонь для рукопожатия.

Пилот снова посмотрел на Василису и снова по ее выражению лица и взгляду ничего не понял. Смотрит перед собой, куда-то в бесконечность, держит двумя руками граненый стакан уже остывшего чая, губы сжались в тонкую полоску. И самое страшное – сидит и молчит. Женя привык к тому, что женщины эмоциональны и более разговорчивы. Если их что-то волнует, они непременно это кому-то расскажут. А Титова все в себе переваривает, вынашивает, делает какие-то свои выводы. Ждать чего-то хорошего от человека, который много думает и молчит, не стоит. Пусть бы выплеснула лучше все на Женю, он стерпит это легче, чем долгое молчание. Зато Василиса получит эмоциональную разрядку, ей это необходимо. Чтобы потом, в самый неподходящий момент, резко не перегорела. Пилот этого боялся, ведь какой бы необычной ни была девушка, она всего лишь человек. Сильные люди тоже ломаются, Титову, если не сломают обстоятельства, сломает Зона.

В любом случае, на Большую землю они вернутся совсем другими людьми.

ЕСЛИ вернутся…

Перед тем как провалиться в сон, он еще раз посмотрел на Василису, словно боясь, что та может исчезнуть. Но с подводной лодки некуда. На этих мыслях он и заснул.

За ночь щека Титовой распухла и приобрела нездоровый синеватый оттенок. Морок, вернувшийся под утро, бережно осмотрел порез и, сказав ей сидеть на месте, достал из сейфа пульсирующий черно-серебристым светом артефакт. Он был гораздо крупней того, что дал Морок напарникам, и имел очень странную форму шестиугольной призмы. Странную для артефакта, как посчитал Женя. Хотя что он вообще знает об артефактах и о том, каких они бывают форм?

Сначала Морок вытащил из ножен странного вида нож, легко отрезал им, словно сыр, кусочек от артефакта, положил на заранее смоченный медицинским спиртом бинт и после этого пластырем приклеил к щеке Титовой. Все манипуляции он проводил молча. Сделал шаг назад, оценил свою работу и, недовольно покачав головой, приклеил еще один пластырь.

– Через час снимешь. Рана затянется, но шрам останется. Тут уж никакие артефакты не помогут, только современное хирургическое вмешательство. Но твое милое личико ничем не испортить. – Пытаясь приободрить Титову, Морок ей подмигнул.

– Какой необычный нож, – кивнул на холодное оружие Женя. – Артефакт кажется таким прочным, а вы его как бумагу разрезали.

– Аккуратно, – предостерег