И наконец – квазов весом в полторы тонны и больше не существует. Даже треть от такой цифры для них уже чересчур. Сыч, правда, ссылался на какие-то истории, где фигурировали изменившиеся люди, достигшие этой планки, но выглядели его россказни крайне недостоверно.
Лишь одно роднит с квазами – Трэша не тянет на человечину. При одной мысли ее попробовать становится дурно. Для зараженного – крайне нетипичное поведение, однако это единственное, что не противоречит версии Сыча, все остальное работает против нее.
Трэш не кваз, Трэш зараженный, что бы кто на это ни говорил. Но нельзя не признать, что на всех прочих представителей своего племени он похож только внешне.
Почему? Из общения с Сычом родилось два ответа.
Первый: садисты издевались над Трэшем не просто так, они проделывали какие-то жестокие опыты, из-за которых он стал не таким, как все.
Второй: он достиг стадии, на которой у зараженных могут проклюнуться самые разные способности. Почему бы не предположить самозарождение разума?
В последний ответ верилось слабо, «внутренний голос» и память о многом, в том числе о человеческом языке, смущали. Если разум появился с нуля, откуда у него взялись такие воспоминания?
А еще мучители не раз говорили, кем именно Трэш является.
Если он всего лишь элитник, то надо признать – элитник крайне странный.
Правда, Сыч мог попросту соврать, проверить его информацию пока что нет возможности.
* * *Присутствие людей Трэш засек метров за двести от дома, где он вместе с Чавком скрывался от воздушного наблюдения после химической атаки, под которую едва не угодил.
Под людьми в данном случае он подразумевал не какую-либо разновидность зараженных. Спасибо Сычу, если не напутал и не наврал, теперь понятно, кто есть кто, классификация несложная.
В районе центральной улицы находились именно люди, а не зараженные. И эти люди не прятались, воровато продвигаясь по захваченному мертвяками городу, они были уверены в себе настолько, что кто-то из них даже позволил себе закурить. А ведь Сыч все уши прожужжал, жалуясь на то, что ему пришлось отказаться от вредной привычки, потому что твари чуют запах табака издали, а это может существенно сократить жизненный срок.
Похоже, их там немало, с десяток как минимум. Неизвестно, что за техника, но она точно присутствует, доносится подозрительно тихий шум двигателя. Возможно, его каким-то образом приглушают. Там, где есть машины, может оказаться и тяжелое вооружение, а Трэшу лечение уже до чертиков надоело, хотелось обойтись без ущерба для шкуры.
Есть еще один нехороший момент – Сыч. Если Трэш в случае опасности может быстро покинуть опасное место, расшвыряв всех, кто отважится встать на его пути, спутник на такое не способен. Одна удачно выпущенная пуля или близкий разрыв гранаты запросто его покалечит или убьет. И кого после этого расспрашивать? Женщину? Ну да, смешно, ведь все, что сложнее вареной баранины, – явно не ее епархия. Получается, она здесь новенькая, ничего не знает, в повышении информированности ничем не поможет.
К тому же не исключено, что из пустой головы Чавка под давлением неутолимого голода вылетели все вбитые приказы и он прямо сейчас обгрызает косточки поварихи, нахваливая вкусную пищу.
Кстати, поесть и самому не помешает.
Но это потом, сейчас необходимо разобраться с обстановкой и что-то решить с Сычом. Его Трэш взял исключительно в качестве инструмента по вырезанию споранов, но, похоже, сбор сырья для живчика откладывался на неопределенное время.
Спутника нужно куда-то пристроить.
Оглядевшись, Трэш нехорошо покосился в сторону одиночного мертвяка, занятого важным делом, – он неуклюже подпрыгивал, пытаясь добраться до крайне омерзительной добычи. Какой-то мужчина, определенно пребывая в депрессивном настроении, решил познакомить свою шею с петлей из стальной проволоки. Его тело свесилось из окна третьего этажа и прилично не доставало до земли. Благоухающий на всю улицу зараженный мечтал ухватиться за ноги, но было очевидно, что ничего из этого не выйдет.
Увлеченный этим занятием, мертвяк не замечал ничего вокруг себя и к тому же беспрерывно шумел, привлекая к себе внимание. Трэш, проанализировав ситуацию, решил оставить его в живых, хотя поначалу планировал прикончить. Даже не ради добычи, у столь слабых созданий, если верить Сычу, шансы найти спораны невелики. Он полезен, действует как яркая лампа, приманивающая мотыльков. Глядишь, ни на что другое никто отвлекаться не станет.
Например – на поиски спрятавшегося Сыча.
Заведя спутника в воняющий тухлятиной и дерьмом подъезд, Трэш, стараясь давить на плечо легонько, принудил его присесть у стены, после чего сумел изобразить шипящий звук, надеясь на понимание того, что это призыв соблюдать тишину и оставаться на месте.
Если Сыч удерет, придется за ним гнаться, а терять время не хотелось. Неплохо бы его связать или запереть. Может, загнать в одну из квартир наверху и на дверь навалить тяжелых вещей? Нет, пустая затея, в доме всего-то три этажа, а этот тип с виду ловкий, если захочет, спокойно выберется.
Понадеявшись на авось, оставил спутника в сумраке подъезда. Вышел наружу, поколебался, думая, не подпереть ли выход автомобилем, стоявшим у подъезда, но, представив шум, которым будет сопровождаться эта деятельность, рисковать не стал.
Кто знает, насколько у этих людей острый слух.
И насколько мирные намерения.
* * *Тела, оставшиеся на улице после нанесения воздушного удара, Трэш считал своей законной собственностью. Ему они не целиком нужны, лишь кое-что на затылках. Пробираясь в город, он предвкушал добычу в десятки споранов, этого должно хватить на несколько ведер самого восхитительного в мире напитка.
Узнав, что кто-то обнаглел до такой степени наглости, что покусился на личные сокровища, Трэш первым делом задумал членовредительство, массовое убийство и порчу имущества.
В «сфере полного восприятия» пребывало одиннадцать человек и две единицы транспорта, на котором они сюда приехали: обшитый железом тяжелый грузовик с пулеметным гнездом наверху и ненавистный пикап, вооруженный тем же самым.
Люди действовали чуть ли не как у себя дома. Половина прикрывала занятых важным делом – перемещаясь от тела к
