сможет ли она убить человека, пусть и виновного в смерти ее сестры?

Этот вопрос был необычайно сложным и болезненным для Вик, на чьей совести была смерть одной- единственной крысы из целого полка крыс, периодически осаждавших дом Миглсов.

Однажды – Вик хорошо запомнила этот хмурый зимний день – отец попросил ее рассыпать отраву для крыс и расставить ловушки. Вик сделала это, хоть и терзалась сомнениями. Какие никакие, но эти крысы – живые существа и имеют право заселять и планету, и даже дом Миглсов. Но с отцом не поспоришь… Одна из крыс наглоталась отравы прямо на глазах у Вик и сдохла за несколько минут. Вик стало ужасно жалко бедную крысу. Плача, она собрала разложенную отраву обратно в банку и зарыла крысу в саду. Практичный отец, конечно же, не понял дочерней сентиментальности – его волновала лишь сохранность продуктов, – но травить крыс Вик он больше не доверял. Чему, естественно, она была несказанно рада…

И как же Вик, которая с жалостью смотрела на предсмертные муки крысы, осмелится посягнуть на человеческую жизнь?! Этот вопрос ныл внутри нее, как нарыв, и причинял ей ужасные страдания. С одной стороны, она обвиняла себя в бесчеловечности, с другой – в слабости. Судьба несчастной Аннабель добавляла ей решимости, но Вик не была уверена в том что, встретившись с Эмисом, сможет осуществить задуманное. Но что же делать, если справедливый закон не может покарать его без участия Вик?

Отец вернулся домой под вечер – последнее время он пристрастился к выпивке и часто задерживался у друзей. Вид у него был хмурый. Увидев его сдвинутые брови и мрачный взгляд, Вик сразу поняла, что он знает о чем-то, о чем знать не должен. Она похолодела – лишь бы это не касалось ее замысла…

– Может, объяснишь мне, что ты делала в доме Олова Ланкета? – с порога прогрохотал Фрэд Миглс.

Он не разделся, даже не снял сапог. Вик знала – это плохой признак. Значит, отец зол на нее не на шутку. Но откуда он мог узнать об этом? Ее ведь никто не видел! Кроме… кроме Бобби Смарча… Вот негодяй! – разозлилась Вик. Но злость быстро уступила место страху. Что ей отвечать?! Как оправдываться?!

– Я… – замялась Вик. – Я…

– Можешь не объяснять! Я и сам все прекрасно знаю! Ты все-таки связалась с этим прощелыгой! С этим городским франтом! А ведь я предупреждал тебя, просил не делать этого!

– Но я…

– Молчать! Ты будешь встречаться с ним только через мой труп! Хватит с меня Аннабель!

– Но…

– Не зли меня, девочка! – Фрэд опустился на стул. Лицо у него было безмерно уставшим. – Как я сказал, так и будет! Бобби – отличная партия для моей дочери. Так что выйдешь за Бобби! Как миленькая! И без разговоров!

– Ты с ума сошел! – ошеломленно воскликнула Вик. – Я ни за что не выйду за Бобби!

– Это тебя твой Габриэль так научил разговаривать с отцом?! – возмутился Фрэд. – Как я сказал, так и будет. Марш в свою комнату!

Спорить с отцом было бесполезно. Проглотив обиду, Вик поплелась в свою комнату. В любом случае, завтра ее здесь не будет. Она легла, уткнулась лицом в подушку и тихо заплакала. Ну почему, почему все эти беды обрушились на нее?!

Сложно описать чувства, которые испытывала Вик, стоя в нерешительности перед квартирой Эмиса Гэдстока. Ватные ноги, дрожащие руки, странный гул в голове, – ей было страшно, очень страшно осуществить то, что она задумала.

Звонить или не звонить?! А если звонить, то как, с каким лицом ей говорить с Эмисом, убийцей ее сестры? Как обмануть его, не дать ему догадаться, что она на самом деле задумала?!

Рука Вик потянулась к кнопке звонка, на которую еще совсем недавно ей так нравилось нажимать. Вик помедлила. А, может, все-таки уйти, пока ничего не начато? Нет, поздно, слишком поздно. Палец надавил на кнопку, как на взведенный курок. Игра начата – из нее уже не выйти…

Эмис так быстро открыл дверь, что Вик даже не пришлось ждать. Выглядел он отвратительно: опухшее лицо, зрачки, оплетенные красными прожилками, увесистые мешки под глазами. Может, совесть замучила? – со злостью подумала Вик. На нем были шерстяные штаны с вытянутыми коленками и чересчур широкая футболка – она висела на Эмисе как мешок, а в некоторых местах ее украшали здоровые жирные пятна.

Похоже, он окончательно запустил себя после смерти Аннабель, решила Вик. Раньше он следил за собой, старался выглядеть прилично. Она поймала себя на мысли, что ей немного жаль этого растрепанного мужчину. Во всяком случае, выглядел он так, словно, и вправду горевал по умершей жене…

Хватит, одернула она себя. Не жалей. Он этого не заслужил. Подумай о своей сестре, которая лежит в могиле на холодном кладбище. Бр-р… Вик тотчас же пронзил холод, как будто она сама оказалась там, в могиле…

Эмис смотрел на нее с удивлением. Его водянистые голубые глаза округлились. Вик показалось, что он даже испугался. Впрочем, неудивительно: знает собака, чью кость изглодала… В этом виноват он, и только он! А страх, затаившийся в уголках его глаз, лишь свидетельствует об этом…

– Вик… – пробормотал он глухим голосом. – Ты…

Вик выдавила из себя слабую улыбку.

– Я пришла… пришла сказать тебе, что напрасно считала тебя убийцей… – пробормотала она, изо всех сил стараясь, чтобы ее речь выглядела как можно более убедительной. – Пришла извиниться за то, что оговорила тебя перед полицией.

– Входи. – Эмис отошел от двери, чтобы пропустить Вик. – Не стоит говорить об этом на пороге. Может, выпьем… – Эмис понял, что сморозил глупость, и тут же исправился. – То есть я хотел сказать, может, налить тебе чаю? Я, конечно, не могу пожарить пирожки, как это делала Аннабель, – слабо улыбнулся он. – Но в холодильнике у меня завалялась пицца.

Вик улыбнулась в ответ и последовала за хозяином квартиры. Все складывалось наилучшим образом. Только… все, что Вик видела перед собой, напоминало ей о сестре: обшарпанные стены, узенький коридорчик, ведущий в кухню, сама кухня – маленькая, но довольно уютная… а вот и та самая прихватка, которой сестра запустила в нее в их последнюю встречу. Последнюю… Боже, как это больно!

Эмис заметил боль, написанную на лице Вик.

– Понимаю, – хмуро кивнул он. – Мне тоже больно видеть все, что с ней связано… А ты садись… Сейчас я подогрею пиццу и заварю тебе чай. А может, кофе?

– Лучше чай…

– Хорошо, чай полезнее, – согласился Эмис.

Какой лицемер! – возмущалась про себя Вик. – Изображает из себя скорбящего мужа! А на деле… Что ж, зато он ей поверил. Теперь она должна сделать то, зачем пришла сюда. Но как?

Вик пробежалась взглядом по столу. Грязные чашки с недопитым чаем, перепачканные тарелки… Ага, вот и то, что ей нужно: стакан, наполовину заполненный виски. Именно туда она и высыплет яд. Главное, не переборщить… Не то Эмис заметит, что в его виски что-то добавлено…

– Значит, теперь ты не думаешь, что я убил Белль, – так он называл ее сестру. – И почему ты вдруг переменила свое мнение? – Эмис повернулся к ней и заглянул в ее глаза своим водянистым взглядом. Похоже, он немало выпил за все это время, решила Вик. Нетвердые движения, дрожащие руки, да еще и глаза такие, будто их цвет разбавили виски…

– Прочитала кое-что в газете, – уверенно солгала она. – Вот, погляди-ка… – Воспользовавшись возможностью скрыться от пытливого взгляда Эмиса, Вик залезла в сумочку. В ней лежала та самая газета, которая недавно попалась ей на глаза.

Эмис взял газету дрожащими руками и принялся читать. Газета в его руках ходила ходуном. Можно было подумать, что через Эмиса пропустили электрический разряд. Нельзя сказать, чтобы после чтения статьи его лицо прояснилось. Вик даже испугалась, что ее доводы выглядят не слишком убедительно.

– Это слишком похоже на ее смерть, – пробормотала она в свое оправдание. – Наверное, ее убил такой же гад…

Эмис вернул ей газету.

– Жаль только, этого подонка не нашли… – почти прорычал он. Руки его сжались в кулаки. Вик