Она сделала паузу в ожидании ответной реакции, но ничего не услышала – все остолбенели от страха; даже Арчибальд, только что возбужденно потиравший руки, замер на месте.
– Хочу вас предупредить, – продолжала Офелия, – что, поделившись с вами такой тайной, я уже подвергла вас опасности. Не знаю, каковы ваши дальнейшие планы, но будьте предельно осторожны. Попечители – глаза и уши Бога, они обитают на всех ковчегах. Но определить, кто служит Ему, а кто нет, невозможно. Говорю так лишь потому, что доверяю вам больше, чем кому бы то ни было.
Первой нарушила всеобщее оцепенение тетушка Розелина. Она энергичной походкой прошлась по залу, пытаясь успокоиться; ее каблуки так звонко стучали по мозаичному полу, что эхо шагов взлетало к самому куполу. Затем она потерла лоб и тяжко вздохнула:
– Как это на тебя похоже! Коли уж ты решила попасть в передрягу, то на полпути не остановишься.
Офелия стиснула зубы. Ее крестная даже не подозревала, насколько она права. Если Бог сказал правду, Он был не самым опасным в этом деле. Существовал Другой – некто безымянный, неопределимый, освобожденный ею из зеркального плена. Он расколол мир и теперь, если верить Богу, готовился продолжить свои жуткие деяния.
«Рано или поздно, хочешь ты этого или нет, но ты приведешь меня к нему».
Неужто между Офелией и Другим существовала реальная связь? Единственным сохранившимся воспоминанием, далеким и смутным, было ее отражение в зеркале детской в ту ночь, когда она впервые прошла сквозь него. Однако с тех пор, вопреки утверждениям Бога, не разрушился ни один ковчег. Разумеется, иногда от них отрывались и улетали в пустоту отдельные глыбы, но это вполне могло быть следствием естественной эрозии. В общем, чем больше Офелия размышляла, тем больше убеждалась, что не стоит пугать окружающих невразумительными историями о Другом.
Внезапно, заметив выжидательную позу Арчибальда, девушка поняла, что он задал ей какой-то вопрос.
– Простите, что вы сказали?
– Что все это весьма сомнительно. С одной стороны, вы утверждаете, что Бог создал Духов Семей. С другой, уверяете, что Он же зарится на их семейные свойства. Что-то я совсем запутался.
– Да я и сама многого не понимаю, – призналась Офелия. – Почему, например, Бог некогда уверил Духов Семей, что они свободны в своем выборе, а затем превратил их в покорных марионеток? Значит, по какой-то причине Его планы изменились?
Арчибальд ограничился коротким кивком. Он сидел на столе с маршрутами, обхватив руками колени, в небрежной позе человека, который беззаботно болтает о приятных пустяках.
– А как выглядит лицо Бога, когда Он не выступает в человеческом облике?
– Я его не видела, – ответила Офелия. – Даже не знаю, есть ли оно у Него. Зато я знаю, что Он нигде не отражается. И что Он иногда допускает странные ляпсусы в речи, – осторожно добавила она, – правда, мне неизвестно, в какой мере это может служить надежным отличительным признаком.
Арчибальд спрыгнул со стола, многозначительно переглянулся с Ренаром и Гаэль и лишь потом обратился к Офелии:
– А вы не хотели бы поискать Аркантерру вместе с нами?
– Аркантерру?
– Это родной ковчег мадам Хильдегард.
– Я знаю, но при чем здесь Аркантерра?
– При том, что Матушка Хильдегард знала о существовании Бога, и есть основания полагать, что ее Семья – тоже. Видите ли, жители Аркантерры содержат Розы Ветров на каждом ковчеге и на протяжении многих веков наблюдают за тем, что происходит в мире. Но странная вещь: какое-то время назад все они покинули Розы Ветров. По крайней мере, мы пока нигде не обнаружили ни одного из них. – Арчибальд не глядя выдвинул ящик стола и извлек оттуда множество бумаг: открыток, марок, паспортов, дипломов – таким хозяйским жестом, словно те принадлежали ему. – И вот теперь мы решили искать их повсюду, вплоть до самой Аркантерры, если понадобится!
– И вы ждали меня именно для этого? – удивилась Офелия.
Арчибальд так энергично замотал головой, что его светлые волосы разлетелись во все стороны.
– Мы вообще вас не ждали. На самом деле мы их давно уже ищем. Вернее, в настоящий момент мы действуем на ощупь, наугад, вслепую. Именно так нам удалось отыскать путь к Аниме. Технические подробности я предоставляю другим.
И Арчибальд отдал поклон Гаэль, которая бесцеремонно оттолкнула его и стукнула кулаком по столу.
– Мы уже столько недель изучаем эти комбинации! Здесь целая куча проклятых путей, которые обслуживают двадцать главных ковчегов, восемьдесят мелких и уйму осколков, летающих вокруг них. Но ни один из них не ведет к Аркантерре! – рявкнула она, прожигая взглядом путаницу линий на столе. – Ее жители надежно хранят тайну этого маршрута. А долететь туда на дирижабле невозможно.
– Но разве вы сами не бывали много раз на Аркантерре? – удивленно спросила Офелия. – Я помню, однажды вы даже привезли оттуда апельсины.
– Это был прямой путь, который потом бесследно исчез, – пояснил Арчибальд вместо Гаэль. – Я умею открывать заблокированные пути, но не могу воссоздавать те, что уничтожены.
Офелия долго смотрела на круглый стол, испещренный хаотически набросанными цифрами и спутанными линиями.
– Но зачем? – прошептала она наконец. – Зачем вы так упорно над этим трудитесь?
Улыбка Арчибальда стала шире, а голубые глаза заблестели еще ярче. Офелии никогда не приходилось видеть на его лице такой решимости.
– Ну как вы не понимаете?! Хильдегард была вздорной старухой, она то и дело навлекала на меня неприятности, но состояла под моим покровительством. И если в ее смерти повинен Бог, то Он должен лично ответить мне за свое злодеяние. Ну-с, а теперь мне пора вернуть эту юную особу ее матери, – вздохнув, продолжал он, поглаживая белые волосы Виктории, которая в конце концов заснула на стойке, так и не выпустив из руки карандаш. – Вы находитесь в Розе Ветров, мадам Торн, вам и выбирать свой путь! Хотите – оставайтесь на Аниме, в лоне семьи. Хотите – возвращайтесь на Полюс вместе со своей крестницей. Или вы предпочтете отправиться с нами на Аркантерру?
– Конечно, на Полюс! – не колеблясь воскликнула тетушка Розелина. – Мы вернемся к Беренильде, не правда ли?
Офелия закусила губу. Как было бы легко согласиться с теткой или с Арчибальдом. Или остаться здесь, рядом с тем, что ей близко и знакомо, хотя такое решение лишь усугубило бы ее внутреннюю опустошенность. Ее захлестнула
