– Разве так уж необходимо докучать им вашими формальностями? – укоризненно спросила она.
Торн нахмурился, глядя на разноцветные дирижабли, парившие над пляжем.
– Проверка личных документов обязательна, и сегодня более, чем когда-ли…
Торн не успел договорить: его ослепила яркая вспышка. Он яростно заморгал и завертел головой в поисках источника этого агрессивного света; наконец его взгляд упал на Гектора.
– А почему у вас на лице шрамы?
– Замолчи, – шепнула Офелия, схватив брата за плечо. – Ты забыл, что твои «почему» неуместны, если они касаются внешности людей?
Гектор сунул в карман испорченный снимок и устремил невозмутимый взгляд на Торна, ничуть не напуганный его ростом.
– Ладно. А почему вы такой отвратный?
Офелия ужаснулась: она впервые слышала такое от своего брата. Что касается Торна, его это ничуть не шокировало. Он стоял с портфелем в руке, скучающе глядя куда-то в пространство.
– Вы не могли бы узнать у своего брата, покончил ли он с расспросами?
– Спросите у Гектора сами, – отбрила его девушка. – Он вас прекрасно поймет.
Теперь она уже решительно не могла вспомнить, почему ее так тяготило отсутствие Торна.
– Я не разговариваю с детьми, – возразил тот, игнорируя безжалостный взгляд Гектора. – Но зато хотел бы переговорить с вами. Это ненадолго. Велите своему брату поиграть где-нибудь в сторонке… Эй, вы, подойдите сюда! – внезапно скомандовал он.
Его оклик относился к Ренару, с блаженным видом выходившему из Комнаты смеха. Вероятно, он еще не стряхнул с себя эйфорическое наваждение, потому что ничуть не удивился при виде Торна, более того, ответил ему сияющей улыбкой.
– Возьмите этого мальчика и прогуляйтесь с ним где-нибудь.
– Ладно, мы будем тут, неподалеку, – заверил Ренар и добавил, многозначительно подмигнув Торну: – Господин интендант может не беспокоиться, я подглядывать не стану. Любовь – она такая штука, сладкое безумство; уж коли ты им заразился, сердцу не прикажешь! – И он смачно поцеловал кончики пальцев.
Офелия скрыла свое замешательство, уткнувшись в носовой платок. Когда они остались наедине, Торн устремил на нее ледяной взгляд. Взлохмаченные ветром волосы придавали ему еще более агрессивный вид, чем обычно.
– Я делаю все возможное, чтобы оградить вас от опасности, и был бы вам очень признателен, если бы вы облегчили мне эту задачу и больше не покидали отель.
– Облегчить вам задачу? – скептически переспросила Офелия. – Нет, это вам следовало облегчить мне задачу, постаравшись произвести хорошее впечатление на моих родных. А вы даже не соизволили их встретить. Хочу вам напомнить, что через четыре дня наша свадьба.
– Я не могу быть одновременно в нескольких местах, – ответил Торн, кивнув на свой портфель. – В данный момент я совершаю ежегодную инспекционную поездку по провинциям. Вот что, давайте не будем здесь стоять, – прошептал он вдруг.
Офелии было трудно поспевать за Торном – на каждый его шаг девушке приходилось делать два. Он выбрал момент, когда они проходили мимо гигантского пневматического пианино, чтобы остановиться и спросить:
– Что было в том письме?
– В каком письме?
– В том, что вы получили вчера.
– Откуда вам это известно?
– У меня свои источники информации. Так что в нем?
– Я не должна ни выходить за вас замуж, ни возвращаться ко Двору.
– И кто вам его прислал? – настойчиво спросил Торн, никак не отреагировав на это сообщение.
Офелии приходилось делать усилия, чтобы расслышать своего жениха и в ответ докричаться до него сквозь оглушительную бравурную музыку и щелканье рычагов пианино.
– Я не знаю. Письмо напечатано на машинке, и к нему прикасались только пинцетом. Это уже второе такого же рода. Там было написано крупными буквами «Богу неугоден этот союз», – добавила она, пытаясь проглотить комок в горле.
После короткого молчания Торн пошел дальше, и Офелия поспешила за ним.
– Вы не замечали еще чего-нибудь подозрительного?
Как это было на него похоже – вести допрос на манер следователя. Он шагал своей размеренной походкой, держа в руке портфель, так, словно находился в государственном учреждении, а не посреди циркового сборища.
– Женщина… в красном манто… – пролепетала Офелия, задыхаясь от бега. – Рено думает, что она из Отверженных. Он видел ее здесь. Послушайте, я не хочу далеко уходить от брата. Вы слишком быстро идете.
Торн милостиво сбавил скорость, не переставая озираться по сторонам. Он был так насторожен, словно подозревал, что за ним следят.
– Знаете, я тут прочитала о вас в газете… – добавила девушка. – Скажите, почему вы решили похвастаться, говоря о Книге Фарука? Вы ведь просили меня молчать, а сами…
– А сам таким образом избавляю вас от других смертельных угроз, – договорил за нее Торн. – Все внимание, которое я привлекаю к себе, таким образом обойдет вас.
Офелия была захвачена врасплох, она не нашлась с ответом. Впрочем, Торн его и не ждал; он заговорил первым:
– Теперь исчез граф Харольд.
– Опекун шевалье? – воскликнула Офелия. – Тот самый человек, который устроил вам скандал из-за своих собак?
– Да. Вчера вечером он буквально испарился, принимая ванну. Слуги решили, что ему стало плохо, им пришлось взломать дверь, и вот…
– То есть его похитили из ванной комнаты, запертой на ключ?
– И это еще не самое странное. Он явно мылся в ванне, но пол остался совсем сухим. Иными словами, вероятно, из ванны граф так и не вышел. И его одежда лежала на месте. Пришлось возобновить следствие в Лунном Свете, как будто у меня мало других дел.
Офелия вздрогнула.
– Значит, похищение произошло в Лунном Свете?
– Да, граф Харольд попросил убежище у посла, – объяснил Торн. – Он чувствовал, что ему грозит опасность, и боялся, что без своих псов будет беззащитен. Наверно, он был единственным аристократом в Небограде, кто еще не понимал, что посольство стало самым ненадежным местом на ковчеге.
Офелия испугалась всерьез. Ведь Арчибальд еще вчера предостерегал ее! Мог ли он тогда предполагать, что под его крышей произойдет еще одно преступление?!
– Скажите, а граф Харольд тоже получал письма с угрозами? – спросила она.
– Да, верно. Их нашли в его вещах, – неохотно ответил Торн. Он пристально смотрел на очки Офелии, посиневшие от смятения хозяйки.
– Такие же письма, как мои? – допытывалась девушка. – Письма с упоминанием Бога?
– Да, но с вами ничего подобного не произойдет.
Торн объявил это с твердым убеждением. Офелия хотела бы разделить его уверенность, но сейчас ей казалось, что у нее внутри все заледенело от страха.
– А вы? – спросила она. – Вы получали такие письма?
– Такие – нет.
– Но где логика? Если вся проблема в нашей свадьбе, почему меня шантажируют, а вас оставляют в покое?
– Не знаю.
Внезапно Офелия устремила на Торна проницательный взгляд.
– Вы ведь будете представлять Отверженных на съезде Семейных Штатов?
– Да, верно, – подтвердил он слегка удивленно.
– А начальник полиции, шеф-редактор «Nibelungen» и господин
